ГУМАНИТАРНАЯ ЭКСПЕРТИЗА И ЕЕ ПОНЯТИЙНАЯ СПЕЦИФИКА В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВИЗАЦИИ

В представленной статье Ф.Н. Хуако в качестве объекта рассматривается гуманитарная экспертиза как востребованное и актуальное в современном мире социальное и научное явление. Первая часть статьи целиком посвящена теоретическим и понятийным основам данного явления с учетом имеющихся на сегодня в науке различных определений. На фоне происходящих в условиях цифровизации ценностных потерях автор статьи обращается и к гуманитарной экспертизе как к способу регулирования входящих в мир новаций посредством личностных приоритетов. Отдельное внимание уделяется и вопросам подготовки соответствующих специалистов в данной сфере.

Гуманитарная экспертиза, цифровизация, глобализация, ценность, личность

In the article presented by F. N. Khuako, as an object, humanitarian expertise is considered as a popular and relevant social and scientific phenomenon in the modern world. The first part of the article is entirely devoted to the theoretical and conceptual foundations of this phenomenon, taking into account the various definitions currently available in science. Against the background of value losses occurring in the conditions of digitalization, the author of the article also refers to humanitarian expertise as a way to regulate innovations entering the world through personal priorities. Special attention is paid to the training of relevant specialists in this field.

Humanitarian expertise, digitalization, globalization, value, personality

Происходящая сегодня во всем мире так называемая планетарность (глобализация) несколько разрушает национальные преграды, и в этом плане осуществляет свою позитивную миссию (всеобщее понимание, межэтническое равновесие и т.д.). Немецкий философ первой половины прошлого века Т. Адорно считал капиталистическое устройство государства весьма отрицающим, ставящим под сомнение незыблемые ценности, то есть, по сути, нигилистическим. К такому выводу ученого приближало то, что члены такой государственной конструкции, базирующейся на рыночном производстве, стремятся преимущественно к удовлетворению строго персональных (не всегда духовных), потребностей, без учета мнения стоящего рядом. Во второй половине ХХ в. отечественные ученые разных гуманитарных направлений, несомненно, пересекаются в своих стремлениях на интересующей нас тематике – философ Б.Г. Юдин, психолог Н.А. Носов, искусствовед О.И. Генисаретский и т.д. Либо, уже на протяжении текущего десятилетия в мире выходят журналы, по одной из своих ветвей предполагающие изучение данной тематики. Так, к примеру, в Берлине издается журнал «Humanitarian and Socio-Economic Sciences Journal», в рамках первой из заявленных в названии серии постоянно публикующий статьи гуманитарного цикла и, соответственно, не обходящий вниманием и вопросы гуманитарной экспертизы. И именно на основе упоминаемых нами и прочих научных трудов уже ближе к новому веку определяющим в любой гуманитарной деятельности начинает работать представление об индивиде как носителе собственного человеческого ресурса. При этом подобного рода багаж возможностей, присущих индивиду, воспринимается в роли некоторой, предваряющей возможное развитие событий, «дорожной карты», целевых планов человека и, соответственно, его возможностей как на карьерном, так и на само- идентификационном поле.

Возможности реализации принадлежащих человеку ресурсов обусловлены фактическим функционированием в определенный момент   времени трех базовых теоретических аспектов, как то «человеческий капитал, человеческие ресурсы, человеческий фактор». Как считают по этому поводу современные ученые Ф.Т. Нежметдинова и Н.Н. Исланова, подобная понятийная цепь выводит на цепь причинную, состоящую из вопросов: «Что есть человек?», «Как сформировать такое интегральное представление о человеке, которое, с одной стороны, могло бы быть проработано аналитически, а значит, употребляться достаточно строго, и, с другой стороны, было бы опернационализируемым?», «Как найти измеритель качества социальной жизни, некоторого критерия оценки протекающих в обществе процессов?» [3]. Согласимся здесь с нашими коллегами в данной, относимой к теории,  классификационной попытке.

Однако в современных технократических условиях подобные личностные интересы хорошо известного советским педагогам индивидуального подхода несколько растворяются и приближаются к опасной черте забвения. Здесь необходима некоторая схема, несущая уклонение от прикладной выгодности и приближение к этически- выверенным категориям, что дает не слишком заметную сразу, но действительно перспективную эффективность. Вообще всеобщая «глобализация» нередко рассматривается сегодня как мобильный, легко применяемый и перемещаемый термин, несущий значение постепенного, скорее, не принудительного распределения ценностей и теорий более развитого (западного) мира. На подобном обще- планетарном фоне ценностные приоритеты западных цивилизаций и их представителей нередко представляются достаточно двойственными, порой, – размытыми и неопределенными. Для внесения конкретики в указанную сферу мирового бытия, а также в роли существенной модели сбережения личностного ресурса (и для предупреждения отрицательных результатов его утраты) действующие сегодня профессионалы склонны представлять гуманитарную экспертизу.

Существуют разные мнения по определению термина «гуманитарная экспертиза» в современном научном мире. Такие определения различаются по сфере применения: 1) новые технологии; 2) образовательная среда.

В первом случае, применительно к естественным (точным) наукам можно говорить о том, что на протяжении столетий (и тем более, – сегодня) в распоряжении общества имеется немало проверенных технологических приемов, позволяющих обнаружить и проанализировать несомый предметом  позитив либо негатив. Такие аналитические приемы реально способны выступить в роли гуманитарных технологий, нацеленных не на преобразование (не всегда продуктивное), а именно на справедливое и адекватное умножение потенциала предпочтений. Б.Г. Юдин здесь гуманитарной экспертизой считает «деятельность выявления и оценки риска, связанного с распространением новых технологий» [4]. Гуманитарная экспертиза – это личное экзистенциальное предприятие, отличающееся свободой и ответственностью, рискованностью и непредсказуемостью. (Д.А. Леонтьев) Таким образом, в обоих терминологических случаях свобода выбора выступает ключевым звеном определений.

Во втором случае, применительно к сфере образования нам более импонирует определение гуманитарной экспертизы как: базирующийся  на меж­дисциплинарном принципе метод постижения личностно обусловленной педагогической действительности. Либо: метод обнаружения, восприятия и предположения гуманитарных компонентов, составляющих педагогический акт. Применительно к приведенному нами определению следует уточнить нередко применяемое в сегодняшней науке понятие междисциплинарности. Чаще всего оно обозначает необходимость пересечения разно- предметных научных знаний на одно- объектной площадке рассмотрения. При этом в сфере гуманитарной экспертизы междисциплинарность отнюдь не означает круг действия только гуманитариев. Объемно здесь и поле действия того или иного технического специалиста. Основное здесь – это объединяющий всех их личностный подход к объекту рассмотрения.

Есть и такая понятийная версия. Гуманитарная экспертиза – это определение состояния образовательной среды с точки зрения возможностей самоопределения участников образовательного процесса. А целью экспертного анализа в этом случае является соотнесение педагогической реальности с выявленными ценностями субъектов образовательного процесса и заключение о возможностях реализации и последствиях данного проекта. (М.М. Князева)

В обеих понятийных группах (технологической и образовательной) налицо в качестве центрального ценностный элемент. При таком понятийном подходе стержневым звеном в определении выступает категория ценности. В советское время имела место общепринятая тогда позиция, разработанная и распространенная отечественной психологической школой, в частности, Л.С. Выготским, Ю.М. Жуковым, Е.Ю. Патяевой, А.Г. Асмоловым, Д.А. Леонтьевым и др., подразумевающего строительство человека себя самим из социо-культурных обстоятельств.

Таким образом общераспространенной считалась в науке не всегда ценностная, но практически деятельностная концепция, обозначаемая Б.Г. Юдиным как «искусственная». Причем в силу наличия такого типа вполне ожидаемо в работах ученого присутствие и категории «естественной», что приближает нас к ценностному сохранению, одновременному с созерцанием. Таким образом, на фоне понятийного ряда Б.Г. Юдина можно вести речь о гуманитарной экспертизе как о выстроенном на охраняемой ценности созерцательном наблюдении за происходящим в искусственном социуме. Разработки в данном направлении производились также и такими учеными, как Г. Скирбекк, И.И. Ашмарин, Н.Н. Авдеев, Г.Б. Степанова, Г.Н. Солнцева, Г.Л. Смолян, Ф.Т. Нежметдинова, С.В. Белова и проч.

Тем не менее анализируемые нами выше понятийные вариации гуманитарной экспертной деятельности обладают собственными, объединяющими их признаками. Имеющиеся у человека личностные возможности презентую и представляют его на современном, сдобренном цифровом поле, как потребителя, несущего стабильный доход рынку. Непосредственные категориальные аспекты (к примеру, «степень благосостояния» (в материальном плане)) выводят на первый план все ту же схему мироустройства как «дать – взять». Вследствие сказанного, представитель такой цивилизации не в состоянии порой конкретно отличить хорошее от плохого, однако он есть грубый и жестокий защитник собственных (чаще, – материальных) интересов, без какой-либо оглядки на рядом стоящего. Как писал уже в XIX в. о современном ему мире классик западной литературы Ридьярд Киплинг, «Печать раздумий скорбных на челе, / У пояса ключи, наряд не ослепляет, / Хоть в пышных складках весь, он неприступно строг / И тяжек, как свинец, от головы до ног, / Ступни ж безжалостно всех слабых попирают» [1: 117]. И именно такой диагноз массового забвения по отношению к духовности можно ставить сегодняшнему мировому устройству. 

Перемена системы общемировых ценностей в наше время весьма отчетлива в различных диапазонах реальности. Преимущественно индивид исполняет на сегодня функцию общественной единицы, причем действующая применительно к нему потребительская тенденция применяет его как инструмент. Ощутимо действительность (особенно, – в постсоветском пространстве) заметно преобразовалась в указанную сторону.  В случае, когда личность не начнет восприниматься все-таки в роли центрального духовного звена происходящих модернизаций, срабатывает риск развала самого такого социума. Обязательные на протяжении веков во многих цивилизациях доминанты (к примеру, взаимное уважение, почитание старших, братство, взаимовыручка, труд, семья и др.) противоположены абсолютно прочим (гедонизму, материализму, карьеризму, индивидуализму и т.д.). Как говорят об этом цитируемые нами выше Ф.Т. Нежметдинова и Н.Н. Исланова, «все же остается потребность в некоем интегративном значении, которое бы дополнило предыдущие и в тоже время включило бы в себя и самоценность человека. Человека как цель, а не средство» [2]. 

В ходе уточнения конкретной тактики, присущей гуманитарной экспертизе, заметим следующее. Стержневым звеном, как уже отмечалось нами в статье, выступает именно индивид со всем присущим ему багажом (как характерологического, так и бытийно- деятельностного) ресурса.   Причем непосредственно гуманитарные связки данной цепи проявляются в диалогах взаимного контакта коммуникантов (порой, – разномыслящих), действующих в рамках образовательного акта. Это может обусловить и некую «гуманную чистоту» самого, к примеру, педагогического действия и, как следствие, гарантировать  адекватную реализацию как генетических, так и приобретенных возможностей личности.

В образовательной сфере гуманитарная экспертиза востребована в качестве помощи преподавателю, ученому или PR-специалисту сохранить свои позиции в рамках базирующегося на личности принципе, регулирующем научно-методические тактики и стратегии. В подобных обстоятельствах необходимо опираться на тот самый междисциплинарный подход, привлекая разнопрофильных специалистов, которые смогут выходить на взаимный (желательно, – эффективный) контакт с применением и привычных, консервативных, и новаторских методов. К примеру, как урок, так и лекция, в рамках гуманитарного подхода, обязаны умножать личностные само- видения обучаемого, давать ему выступить как объектом, так и субъектом собственного обучения, то есть убежденным «цифровым клиентом» собственного мира в условиях глобализации. И, в частности, применительно к подготовке соответствующих специалистов, современный педагог М.М. Сенге считает, что «the development of personal mastery must be a choice, there nevertheless, appears to be a distinct lack of opportunity for pre­service educators to develop their skills and mindsets in assessment and grading in their post­secondary course­work–particularly when it applies to standards­based philosophies and methods» [1].

Тем самым подобного рода экспертиза обязана представлять цельную конструкцию, обеспечивающую сочетаемость и выверенность предпринимаемых ходов, благодаря которым может быть налажено требуемое на поле деятельности взаимодействие или произойти столь желаемая в контакте договоренность. В целом, относительно такого эксперта, допустимо вести речь о том, что его профессиональный статус оценивается как адекватный лишь у опытного и зрелого специалиста в той или иной области знаний с перспективой на дальнейшее сохранение выработанных таким путем коммуникационных моделей.

Ключевые тезисы представляемой нами работы можно считать именно тезисными, то есть плановыми пунктами гуманитарной экспертизы как явления в современном мире и сопровождающего ее понятийного аппарата как явления в современной науке. Подготовка профессиональных экспертов при этом должна предполагать выработку и самосознание строго выверенного и личностно- подконтрольного профессионального мышления у специалиста. Логическое мышление, аналитико-синтетические навыки,  интеллект и расположенность к поиску с ориентацией на обоснованный вывод, – все это и есть тот самый профессиональный портрет, формирование которого следует производить на практике, но с обязательной опорой на вырабатываемые в будущем теоретические и базисные основы. Такой задел считаем своеобразной «дорожной картой» для научной деятельности по теме в последующем.

Использованная литература

1.  Senge P.M. The fifth discipline: The art and practice of the learning organization. – New York. – NY: Doubleday, 2006. 

2.  Киплинг Р. Свет погас. – Минск: Мастачкая лiтература, 1987. – 398 с.

3. Нежметдинова Ф.Т., Исланова Н.Н. Гуманитарная экспертиза как фактор сохранения человеческого потенциала // Вестник ТИСБИ. – 2000. – № 1 // http://www.tisbi.ru/home/science/journal-of-tisbi/2000/issue1/17/ 

4. Юдин Б.Г. От гуманитарного знания к гуманитарным технологиям // Гуманитарное знание: тенденции развития в XXI веке. В честь 70-летия Игоря Михайловича Ильинского / Колл. моногр. / Под общ. ред. Вал.А. Лукова. – М.: Изд-во Нац. ин-та бизнеса, 2006. – С. 187-214

Опубл.: Хуако Ф.Н. Гуманитарная экспертиза и ее понятийная специфика в условиях цифровизации // Цифровая трансформация промышленности и сферы услуг: тенденции, стратегии, управление: Материалы Международной конференции. Казань: Издательский центр Университета управления «ТИСБИ» / Под ред. А.Н. Грязнова, 2020. 448 с. С. 404 - 410