Наблюдая сегодня в развивающемся внутреннем отечественном туризме отчетливый этно-компонент, угадывая на активно организуемых туристических дворах так называемые «этномиры» (туристско-просветительские центры, содержащие этно-подворья), подчеркнем происходящую активизацию современной этнической составляющей в РФ. Причем можно вести речь о том, что полновесным критерием анализа этнического менталитета и образа жизни выступает специфика имеющейся у народа манеры общения, проявляющаяся преимущественно в традициях семейного радушия. Наиболее распознаваемыми среди них считаются такие свято соблюдаемые горцами публичные единицы, как наездничество, гостеприимство, аталычество, куначество, хасэ (сословно-представительское собрание), усыновление, «братство», покровительство, абречество, кровная месть и др. (классификация доц. А.Ашхамаховой, КГАУ).
Проблематикой, заслуживающей того, чтобы стать сегодня северокавказским объектом изучения, мы уверенно считаем испокон веков обязательный элемент адыгского менталитета, – гостеприимство. Избирая его для рассмотрения в этом качестве, обозначаем его напрямую отданным смягчению напряженных граней, формирующих порой общение разных уровней (и меж-, и внутринациональное). Приковывающая исследовательский интерес информационная атрибутика обнаруживает собой комплекс отнюдь не материальных, а нравственно-духовных и социально-мировоззренческих факторов, неизменно располагающих к словотворческому созиданию. Обязательное в коммуникации речеобразование, адаптирующее индивидуума к социуму, обязательно выстраивает личностную взаимозависимость и налаживает меж- персональные психологические модели. Сопровождающие их общепринятые традиционные манеры и обычаи организовывали и до сих пор неуклонно организуют северокавказское бытие; причем делают это в рамках хлебосольства, играющего существенную роль в бытовой конструкции местных обитателей. Следовательно, горское радушие как элемент действовавшей и действующей сегодня на Кавказе национальной (в т.ч. адыгской) атрибутики, веками складывавшейся и в новом веке сохранившейся, и по сути, и по форме представляется достойным объектом тщательного изучения, потенциально ожидающим ученого.
Созидавшие в течение недавних веков исследователи, постигавшие и группировавшие распространенную на территории этно- характерную сферу, не способны были не заметить аксиому, содержавшую преобладание тенденций гостеприимства. Воспевающееся народными сказителями, текущее качество столь же интенсивно превозносится зарубежными посетителями позапрошлого века (Дж.Белл, Л.Я.Люлье, Ф.Ф.Торнау и т.д.) и, следовательно, позже (уже в советское и в постсоветское время) завоевывает собственную определенную область в научных работах местных этнографов и этнологов (И.Л.Бабич, Н.В.Волкова, В.К.Гарданов и т.д.).
Приходившие на кавказские земли в XIX в. иностранцы выработали и огласили большое число восторженных и экспрессивных отзывов, восхваляя неизменное хлебосольство кавказцев. К примеру, в «Описании Грузии и Кавказа» (СПб., 1809) балтийского немца-путешественника И.А.Гюльденштедта очерчиваются аргументирующие радушие эпизоды, относимые к дагестанским группам Северного Кавказа. Касаются кадров горского гостеприимства и русские ученые того времени, как то: П.Зубов и его «Картина Кавказского края, принадлежащего России и сопредельных оному земель» (СПб., 1835); И.Н.Березин и его пометки, замечания по поводу кумыкского хлебосольства в «Путешествии по Дагестану и Закавказью» (Казань, 1850). По мнению проблематично- энергичных исследователей, неизбежность всеохватного хлебосольства составляет одну из стержневых граней народного горского характера. Уже в прошлом веке существенное внимание к бытующим гостеприимным ритуалам проявил P.M.Магомедов, признающийся в науке зачинателем научной этнографии на советском Кавказе (Махачкала, 60 – 70-е гг. ХХ в.). В 1980 г. была издана статья С.А.Лугуева, включающая сведения по лакскому хлебосольству во время второй половины XIX – нач. XX вв.
В числе нынешних к таковым, отданным катящейся тематике, числится монография М.А.Агларова (М., 1988), посвященная постижению сельскохозяйственной площади Нагорного Дагестана в XVII – начале XIX вв. Одновременно сегодняшние ученые (например, Наима Нефляшева, старший научный сотрудник Центра цивилизационных и региональных исследований Института Африки РАН) находят обыкновенно стоящим участия последний подход, формулируемый молодым автором из Адыгеи Нартом Кубовым, находящим строение радушия инструментарием, содействующим слиянию действующей ныне материи информационной сферы: «Нарт Кубов предлагает новую трактовку института гостеприимства через переосмысление феномена информационной безопасности общества. Горцы, считает Кубов, на протяжении всей своей жизни создают свой собственный образ в общественном сознании, пытаются соответствовать системе общественных ожиданий» [4].
Следует сделать здесь акцент на том, что ученые разнопланово подступают к обнаружению центральной компоненты национального самопонимания жителями Кавказа. Тем не менее в большинстве случаев они созвучны в преобладании изучаемых нами признаков радушия, устойчиво содействующих усугублению качеств внутри- и меж- национального общения. Данный регион убежденно провозглашается вселенной в качестве традиционной стороны хлебосольства, а населяющие его жители – в качестве образцовых экземпляров текущей общественной конструкции: «Чем ближе соответствие человека ожиданиям общества, тем выше уровень общественной оценки образа человека. Сам же «образ» позволяет иметь доступ к ресурсам общества» [4].
Этническая память при этом обладает яркой спецификой, включающей даже незначительные чувства. Тем не менее, они со временем смогут завоевать наименование национально-культурной особенности, перестроиться и примкнуть к общеэтническому самопониманию. Аналогичное осмысление обществом этой, хроникально выработанной, конструкции осмелимся объявить результатом длившегося не одно столетие, ратного и феодального кавказского бытийного строя, константностью повсеместной ритуальной рыцарской культуры и, кроме того, географической изолированностью, способствовавшей установлению античных типовых признаков. Непосредственно подобное как раз случилось с непреложным у кавказцев радушием. Оно обнаружило себя как сто- и еще столетний корпоративный строй, сказавшийся на выковывании общеплеменного склада раздумий и действий северокавказских (в т.ч. адыгских) жителей. Они константно и постоянно преподносят каждому (известному и неизвестному им лично) страннику заслон, облачение и хлебный ломоть. При этом здесь же, уже при встрече, они начинают уважать незнакомца и в требуемый период, с учетом соответствующих условий такие хозяева посчитают своим долгом выказать гостю опеку. По аналогии с иными, имеющимися национальными жителями Северного Кавказа, у адыгов, с точки зрения Б.Бгажнокова, имелся и действовал «обычай засевать для гостей часть поля и держать специально для них определенное количество голов скота, которым хозяин владел в известном смысле номинально, гости – реально» [2. с. 181]. Повсеместно принимаемые в анализируемом социуме активные стандарты деяний (в том числе, парное взаимодарование, хлебосольство, обилие угощений) исполняют функции моделей всеобщего распространения, охватывающего имеющиеся стороны давнего бытия.
С точки зрения действующего сегодня этнографа, доцента КГАУ А.А.Ашхамаховой, имеющейся «особенностью горского гостеприимства вообще и адыгского (черкесского), в частности, является то, что оно носило сакральный характер» [1. с. 74]. В реальности идейно-нравственное пространство текущей тенденции предполагает имевшаяся всегда теофания, предполагающая мифическое размышление о перемещающемся по планете в человеческом обличье Господе Боге. В соответствии с этим в распространенной национальной манере поведения разных народов этот персонаж усиленно обеспечен церемониалами, соотнесен с мифическими суждениями, осуществляет полновесную роль на социальном и экономическом уровнях жизни. Наряду с этим и в национальном словесном созидании кавказских жителей появляются выражения, располагающие аналогичной сутью: «Гость – посланник Бога». Аланы и в наше время, не шутя, фиксируют появление гостя на пороге так: «Гость – Божий гость». Несколько по-другому данный факт констатируется в русской народной фразе, предполагающей святые образы: «Гость в дом, а Бог в доме». В рамках вышеперечисленного логично утверждать следующее: преимущественное число кавказских этно- представителей испокон веков применяло и в наше время применяет народную мудрость: «Дальний гость почетней ближнего».
В целом, горский фольклор умеет отразить данную социальную сферу, его исполнителей и их образ жизни, причем делает это весьма продуктивно. В нем много легенд, удостоверяющих в том, что для здешнего работника обычай радушия обнаруживается господствующим. В процессе современных изучений ученым удается проследить и утвердить имеющуюся и сегодня мощь кавказского хлебосольства, обязательно дарующего гостю наиболее качественное поселение, непременное окружение его тотальной опекой и участием и, к тому же доминирование хлебосольства на фоне другого коренного и узлового кавказского обыкновения, как то почтение к аксакалу: в ходе застолья гость – первый во всех процедурах. «Гость есть святыня в Черкесии, и гостеприимство есть неотъемлемая принадлежность черкесов» [5. с. 280], – утверждал адыгский просветитель XIX в. С.Хан-Гирей. Ответственно реализуя такое, совместное суждение хозяев считало: привечая пришедшего на личной территории и временно даруя второму заботу, первый взваливал на себя серьезный долг. Тем не менее предоставленная реализация совершенно не требовала от хозяина последующей опеки над судьбой незнакомого и безвестного ему человека, покидающего жилище с тем, чтобы восстановить приведший его сюда путь. Подобные поведенческие границы представали достаточно целесообразными и соответствовали имевшемуся в горском социуме нормативу гостеприимства.
Под воздействием структур феодализма такая черкесская святыня приобрела со временем иные модификации и социальные миссии, осуществляя на протяжении столетий их много. К числу таковых можно отнести следующие: коммуникативное выстраивание взаимоотношений (и внутри-, и вне- племенных); информативная и сочетающая роли; социально-опекающая и правовая функции, включая элементы межвековой передачи национальных традиций и обычаев. В процессе хроникального развития по столетиям общепринятая в социуме конструкция радушия приобрела значительные изменения. Исследуя имеющееся в современном мире состояние менталитета, национальное его понимание северокавказскими племенами, некоторая доля аналитиков выделяет как фактор обесточивание тысячелетних культур, потерявших во времени родники, предполагающие общенациональные идеи, фигуру раздумий и образ жизни. Имело место здесь непосредственное обессиливание бытийных мотивов или их адаптация (с потерей) в мощном смежном укладе. Воистину, отдельные церемонии и повседневные традиции оставили адыгскую бытовую среду (так, не увидеть в современном рядовом национальном доме общепринятое прежде аталычество). Наряду с этим, упразднение и, порой, пренебрежение к многовековому цивилизационному истоку все-таки позволило сохраниться (порой и частично) напрямую комплексу мыслей и актов, движущему образом жизни адыгов (адыгагъэ). Однако отдельные ментальные схемы и сегодня сохраняют свою активность, тщательно опекая и контролируя думы и деяния живущего адыга: обожествление возраста, почтение к матери и другие нравственные ценности этики, включая анализируемое нами хлебосольство.
Причем имела место явно выраженная строгость внутриэтнического закона. В случае имевшего порой место неисполнения законов гостеприимного образа поведения наказания соплеменников представали крайне жесткими. Не слишком моментальное проявление хлебосольства считается у кавказца ощутимым личностным изъяном, приобретавшим мгновенно осуждение и издевательства со всех сторон. К примеру, в сборнике адатов А.А.Кучерова говорится: «Гостеприимство у черкесов считается первейшей добродетелью, и гость у них, кто бы ни был, есть особа неприкосновенная» [3. с. 48].
Вышеприведенные в статье узловые свойства северокавказского (и, в т.ч. адыгского) радушия дают возможность взглянуть с усилением на комплекс социальных воззрений, который у адыгов назначался анализируемой системой. Как выявляется в ходе исследования, радушие являет собой устройство, располагающее немалым количеством функций и способным на всевозможные модификации. Следовательно, немаловажным выказывается изучение текущего редкостного события именно в его целостности. Непосредственно вследствие того, что отдельные качества и особенности радушия завоевывают важность в объединенной точке зрения, возникает потенциал сопоставления их с соответствующими признаками имеющейся сегодня человеческой культуры, раскрыть их аналогии и несоответствия, а, следовательно, организовать проекты тщательного изучения данного этно- цивилизационного пласта.
Список использованной литературы:
1. Ашхамахова, А. Гостеприимство как определяющая менталитета народов Северного Кавказа [Текст] / А.Ашхамахова // Современное право. – 2005. – № 12. – С. 73-76.
2. Бгажноков, Б.Х. Прием почетного гостя в традиционной культуре адыгских (черкесских) народов [Текст] / Б.Бгажноков // Этнические стереотипы поведения. – Л., 1985.
3. Гарданов, В.К. Общественный строй адыгских народов [Текст] / В.Гарданов. – М., 1967.
4. Нефляшева, Н. Дело хозяйское. Традиция гостеприимства на Северном Кавказе: старые смыслы и новые подходы [Электронный ресурс] / Н.Нефляшева // http://dagestan.kavkaz-uzel.ru/blogs/1927/posts/11014.
5. Хан-Гирей, С. Записки о Черкесии [Текст] / С.Хан-Гирей. – Нальчик, 1992.
Статья посвящена изучению положения гостеприимства в северокавказском (в частности, адыгском) образе жизни, анализу степени изученности данного тематического пласта в науке, а также рассмотрению современной ситуации в сфере коммуникационных традиций на предмет их дальнейшего применения и укрепления в цивилизованном обществе.
Северный Кавказ, черкес, этнос, исследование, поведение, гостеприимство
OBSCHEADYGSKIE SECULAR TRENDS IN HOSPITALITY AND THE NEED FOR THEIR STUDIES IN THE NEW CENTURY
KHUAKO FATIMET
ДунаемкIэ щыIагъэ адыгэхэмкIэ яшэн (бысымышIу), арымэ зэбгъэшIэнэу уахътэ кIэмкIэ ифаеныгъ
ХъуакIо Фатмэт
The paper studies the situation of hospitality in the North (in particular, Adygeyan) way of life, the analysis of the degree of knowledge of the theme of the formation in science, as well as consideration of the current situation in the field of communication traditions for their further application and strengthening in a civilized society.
North Caucasus, Circassian, ethnicity, study the behavior of hospitality
Опубл.: Хуако Ф.Н. Общеадыгские вековые .... // ж.ДОКЛАДЫ АМАН (ВАК). – 2015. – Т. 17. – № 2. – С. 80-85.