Правда и кривда, свет и тьма, добро и зло, дружба и ненависть – именно этими ключевыми антонимами и их исторически-обоснованным толкованием пронизана вся книга доктора исторических наук, профессора, члена-корреспондента АМАН, заслуженного деятеля наук РФ и РА Игоря Яковлевича Куценко «Правда и кривда», вышедшая в 2007 году в Нальчике (издательство «Эль-Фа»). И сам факт выхода в свет подобного супер-эмоционального и одновременно супер-объективного издания, раскрывающего правду о тщательно замалчивавшейся уже столетиями кровавой биографии самобытного адыгского народа подвигает автора этих строк – фактически любителя в проблемах исторической науки – решиться отреагировать на подобное творчество профессионала-историка. Оправдательным мотивом является невозможность остаться в данной ситуации равнодушным любому представителю народа, историческое прошлое которого впервые в отечественной науке (как представляется мне – «человеку со стороны»), столь аргументировано и одновременно эмоционально – с истинно братской болью – освещает автор.
Так, цитируя одного из наших кавказских исследователей, откровенно страдающего в ходе рассуждений о перенесенной адыгским народом исторической трагедии, Игорь Яковлевич психологически обоснованно реагирует: «Можно ли быть глухим, равнодушным к такому крику сердца?» [1; С. 79]. И, судя по тональности всего авторского изложения, – нельзя.
Представленное публицистическое повествование являет собой постоянно продолжающийся и придающий тексту живую экспансию авторский спор на научном поприще с коллегами – группой краснодарских вузовских преподавателей, «центральный тезис которых состоит в отказе признать факт геноцида имперского государства по отношению к западным адыгам» [1; С. 70]. Да, не в силах подлинный историк остаться равнодушным к этому факту безразличия: «Конечно, мы не несем непосредственной ответственности за то, что творилось когда-то. Но мы обязаны дать всему нравственную оценку. Мы привычно славим, например, военные подвиги наших предков, защитников Родины. И почему мы должны закрывать глаза на постыдные страницы прошлого?» [1; С. 80], чему и противодействует в своей книге редкий для современной российской реальности автор, – автор, которому наши земляки могут быть только глубоко благодарны за его светлую истину и за уверенно сформулированную им надежду на то, что «рано или поздно правду сказать придется» [1; С. 82].
Не обходя вниманием столь болезненную и остающуюся в силу своей нерешенности злободневной для адыгского народа проблему – проблему признания факта геноцида – автор, с предварительным обширным научным обоснованием, приходит к справедливому выводу, изобличающему политику царизма: «То, что сотворили русские завоеватели против адыгов, полностью соответствует этому международному правовому акту (конвенции ООН «О предупреждении преступления геноцида и наказания за него». – Ф.Х.). Имперской формулой войны на Северо-Западном Кавказе был его захват. Причем впервые в российской истории ставилась задача присоединения новых территорий без их коренного населения, то есть очищение захватываемых земель от испокон веков проживавших на них адыгов, заселение их русскими, в первую очередь казаками» [1; С. 70-71].
Не может не удивлять и одновременно не радовать объективная и обоснованная позиция современного кубанского историка, аргументировано опровергающего десятилетиями устоявшиеся, выгодные в свое время советскому тоталитаризму, и сегодня, в процессе так называемого «казачьего возрождения» культивируемые исторические тезисы, упорно замалчивающие истину о коренных народах Северного Кавказа. Автор смело утверждает то, что мы, нынешние адыги, взращенные на благостных советских установках, не привыкли слышать о событиях Кавказской войны от современных нам историков, а привыкли лишь молча страдая, «носить в сердце» без какого-либо озвучивания: «Тогдашние защитники колониальных порядков, конечно же, нашли научный тезис для объяснения происходившего. Местным народам, инородцам, предрекалось (приводимая И.Я.Куценко цитата из А.А.Ярилова. – Ф.Х.): «<…> будущее неутешительно. Или им суждено еще многие века костнеть во мраке невежества, суеверий и предрассудков или, войдя в общение с более сильным, просвещенным народом, предрешено им, по великой теории Дарвина, погибнуть в общем водовороте жизни» (подчеркнуто А.А.Яриловым» [1; С. 53].
Ужасают подобные перспективы, и одновременно восхищает откровенность, с которой И.Я.Куценко цитирует дореволюционного исследователя, не правда ли? Как раз эта смелая, выразительная откровенность и обозначает позицию автора, сохраняющуюся и набирающую силу на протяжении всего изложения – позицию обличителя, волею судьбы оказавшегося представителем народа, властная политика которого на Кавказе действительно явилась колониальной и захватнической: «<…> все адыгское население стремилось остаться на своей родине и оказывало посильное сопротивление захватчикам. Это сопротивление не могло быть сломлено без разорения аулов и убийства части их жителей» [1; С. 71]. Одновременно эти документальные факты погрома и насилия И.Я.Куценко выразительно иллюстрирует художественными цитатами из русской классической литературы – произведений великих авторов, оказавшихся непосредственными свидетелями происходившего на Кавказе – М.Ю.Лермонтова («Измаил-Бей») и Л.Н.Толстого («Хаджи-Мурат»).
Результатом всего случившегося и колоритно описываемого в художественной литературной классике условно можно считать приводимую автором выдержку из официального документа – именного послания царя Александра II генералу Евдокимову, внедрявшего царскую политику на Кавказе: «В три года времени умиротворенный и совершенно очищенный от враждебного Нам туземного населения Западный Кавказ уже в большой части своей занят прочно водворенными русскими населениями, и долговременная, кровопролитная война окончена, избавляя государство от огромных жертв, в течение полутораста лет его обременявших, и доставляя ему обширный и богатый край, который со временем, несомненно, с избытком вознаградит эти прежние пожертвования» [1; С. 75]. Данная официальная цитата успешно исполняет условно назначаемую ей автором функцию – безапелляционно опровергает утверждаемое оппонентом «бескорыстие» самодержавной власти.
Доказательно подтверждая справедливость отвергаемого оппонентами термина «империя – тюрьма народов», И.Я.Куценко находит в себе мужество сформулировать веками запрещавшуюся правду: «Для влачивших жалкое существование, вымиравших малых народов старая Россия пусть была не «тюрьмой», а концентрационным лагерем для военнопленных, презираемых и угнетаемых. Ее правительство и высшие слои, присоединив их, за свою историю никогда ничего доброго для них не сделали, но фактически выступали только в роли надзирателей и съемщиков налогов с покоренных «дикарей», «гололобых азиатов» (выражения из официальной газеты «Кубанские областные ведомости»)» [1; С. 68]. А следующий яркий оборот Игоря Яковлевича из цитируемого источника нам, сегодняшним адыгам, можно принять в свой ежедневно используемый «словарный диапазон» в роли некоего «национального девиза», остающегося действенным, злободневным и даже выполнимым на протяжении нескольких столетий, включая и современность: «Как этнос адыги сохранились не благодаря, а вопреки царизму» [1; С. 78].
Спасибо на «доброй истине», уважаемый Игорь Яковлевич, именно благодаря которой адыги и иже с ними обязаны «продолжать сохраняться»!
Использованная литература:
1. Куценко И.Я. Правда и кривда: Публицистическое издание. – Нальчик: Издательский центр «Эль-Фа», 2007. – 52 с.
Опубл.:
Хуако Ф.Н. Светлая ... // Образование-Наука-Творчество: Научн. журнал АМАН. – Армавир: изд-во АЛУ. – 2008. – № 3. – С. 43-44.