Вячеслав Шамсудинович Тлецери (1952 – 2013) пришел в этот мир в ауле Казанукай Теучежского района тогдашней Адыгейской автономной области СССР.
В 1970 году получил среднее образование в Эдепсукайской школе. После получения школьного аттестата был отослан в обязательную в советское время армию, где до 1973 года отслужил пограничником. В год завершения срока Вячеслав Тлецери отправился на обучение в Горьковскую школу МВД, где, приобретая высшее образование юриста, учился до 1977 года.Подобная последовательность подготовки привела его на работу в органы внутренних дел, где он более четверти века занимал профессиональные должности в оперативно-начальствующем секторе. Получал за свое художественное слово различные признания социума. В частности, это была фактическая привязка слова юридического к слову книжному. Называлась она: «благодарность ВРИО МВД РФ за творческий вклад в работу по пропаганде деятельности органов». Миновав на должностном месте все чины от типового работника вплоть до замначальника управления по борьбе с организованной преступностью, Вячеслав Тлецери начал считаться отставным полковником. С момента окончания официальной службы и выхода на пенсию он работал юридическим консультантом (ООО «Мир Центр»), также одновременно подрабатывал по вопросам хозяйств личной практикой юриста.В текущем году фиксируется как юбиляр, этим и получает нашу инициативу статейного средоточия, будучи автором, неожиданно увлекшимся ранее малоизведанным для кавказских словотворцев детективом, который как жанр весьма объясним для силовика-профессионала. Насколько известно, художественные произведения Вячеслава Тлецери начали выходить с 1995 года, что придало ему среди национальных литературоведов репутацию основателя детективного жанра здесь. Действительно, юридическое образование, настойчивый и последовательный стаж в органах, а также исконный творческий талант содействовали появлению у писателя не просто творческого полотна, но и детективной изюминки. Созданные им в воодушевлении детективные и ратные строки статично и заметно включились в адыгскую прозу. Вячеслав Тлецери вступил и был принят в 2005 году членом в Союз писателей России. Он читательски знаком социуму по таким романным освещениям криминала, как «Южный крест» (Майкоп, 2000), «Лавина» (Майкоп, 2001), «Операция «Оборотень» (Майкоп, 2002), «Бархатный сезон» (Майкоп, 2003). В названных книгах писатель достоверно, искренне, но главное, – узнаваемо сумел представить получателю мир и его криминал, а также его спасителей. Попробуем проанализировать авторское своеобычие на детективном поле чуть более подробно. Юридическая и военная приближенность к преступному миру как раз обусловили детективную отнесенность произведений Вячеслава Тлецери. Весьма неизведанный, практически не протоптанный для кавказской прозы детективный жанр обладает имеющимися специфическими законами композиции, структуры и персонажной сюжетики, стилевой поэтики. Подобное категориальное своеобразие не могло не сказаться на каждом из прозаических продуктов писателя. Как обобщают по этому поводу наши современные ученые (З. Гучетль, Р. Жажиева), «Основу произведения детективного жанра составляет поединок между преступлением и человеческой справедливостью» [1: 153]. Нередко такие жанровые видоизменения, подразумевающие присущее детективу неимение отдельных, окрашенных психологией нравов замещают активным, неустанным сюжетом, густым наличием невообразимых, немыслимых и часто пугающих событий. Однако тенденция в этом случае не застаревает, она иногда забывается и оставляется позади, благодаря чему появляются на первом плане различные модификации в сфере сюжетики, героики, приближающие текст и читателя к реалиям. Именно это и происходит в рассматриваемых изложениях детектива у Вячеслава Тлецери. В первую очередь займемся сюжетной спецификой. Нередко в своих произведениях Вячеслав Тлецери применяет такую сюжетную модель, как многолинейный сюжет, заметно разнящийся с сюжетикой единой линии. В этом случае на одном поле читательского внимания протекает далеко не одна событийная струя. Такие струи скреплены биографиями и жизнями отдельных, непохожих персонажей, пересекающихся только иногда, время от времени. Причем многолинейная сюжетика, характерная для текстов Вячеслава Тлецери, являет собой некую событийную панораму, которая знакома читателю и характерна для известной ему социальной среды. Как верно отмечают в отношении читательской среды детектива цитируемые исследователи, «Детектив является одним из немногих литературных жанров, которые на протяжении многих десятилетий и даже столетий находятся на пике популярности среди читателей самых разных возрастов, пола, социального статуса, уровня благосостояния и т.д.» [1: 152]. Работающие при этом в сюжетной цепи текстов событийные звенья обладают некой объединяющей ролью бетона, скрепляющего влитый в него ресурс. Так, к примеру, аналогично в случае с таким недавним художественным текстом В. Тлецери, как объемная глава «Разбудившие «Лихо»» в коллективном романе «Красное, белое, серое» (2013). Здесь помещается несколько внушительных событийных линий, как то: подозрения и мероприятия современной контрразведки, ее методы (вплоть до слежек, зачисток, разборок и т.п.); порывы и карьерные шаги ее члена – главного героя контрразведчика Андрея Лихолетова, его схватки (вплоть до подробных боевых актов); личная жизнь названного героя (вплоть до любовных сцен). Обратимся далее к персонажности произведений, то есть к действующим лицам у Вячеслава Тлецери. Происходящие в его детективах событийные факты весьма злободневны для участников здесь, они представляют читателю героев и воссоздают их характеры по разным жизненным зигзагам. Персонажи автора в этом случае невозможны без своей погруженности в определенную событийную среду. Факты действия взращивают для ярких лиц некую «пашню актов», давая возможность им всесторонне, целиком распахнуть себя получателю. Это происходит в их экспрессии и мыслях, а также в производимых ими действиях. Подобная повествовательная форма наиболее присуща четким, подробным эпизодам воспроизведения сильного, решительного, волевого запала в индивиде. Наиболее такой тезис затрагивает центрального персонажа детективов Вячеслава Тлецери. К примеру, названный Андрей Лихолетов из «Разбудивших…» или Рамазан из «Бархатного сезона». Но в ситуации с разведчиком Андреем заметен здесь и личный авторский стимул: опыт работы Вячеслава Тлецери в органах внутренних дел. Он явно не равнодушен к описываемой среде и даже иногда послушно восхваляет ее: «Разведка идет в ногу со временем, и ей не откажешь в находчивости, опыте и смекалке. Там работают высокие профессионалы, а ни абы, кто попал. Вот лазерный диск, это другой вопрос. В простой человеческой речи можно зашифровать любой условный сигнал к любому действию» [2]. В целом, подобного рода жанры преимущественно несут собой классическую уверенность: настоящая истина есть плод трудов активно действующего индивида, а не закона, являющего собой бумажный штамп. Как понимает его должностные обязанности сам автор, объясняя его решительность поступков, «Этого требовал профессиональный долг, на этом настаивало ведомство, не говоря уже о старых и закаленных кадрах, каковым являлся и его начальник» [2]. В соответствии с этим главный герой у Вячеслава Тлецери постоянно инициативен, энергичен, и этой характеристикой допустимо целиком одарить и Рамазана, и Андрея Лихолетова, и ряд их друзей, соратников. Большинство имеющихся в его текстах персонажей расположено к участию, участвует и приходит к желаемому итогу. Они интенсивно присутствуют в актах преобразования жизненных условий, соотносясь со своими возможностями сражаются, чего-то добиваются, в чем-то проигрывают, но кардинально остаются в выигрыше: «Андрей в душе радовался, что не мытьем, так катаньем удалось сломить хамство и вседозволенность небольшого круга должностных лиц. «И вправду говорят в народе: «Не буди лихо – пока оно тихо», – хитро улыбнулся чекист Лихолетов» [2]. Аналогичные герои здесь выступают некоей элитной группой, силовая энергетика коей осуществляется в беспрерывном, нескончаемом позыве добиться неких наружных мишеней. Целевой размах здесь достаточно объемный. Как считаем мы в одном из своих анализов «Бархатного сезона» Вячеслава Тлецери, он таков: «от служения обществу до эгоистически своевольного и не знающего границ самоутверждения, связанного с хитрыми проделками, обманом, а порой с преступлениями и злодействами (обусловленными желанием отомстить убийцам других людей)» [3: 143]. Время от времени личностные посылы центральных героев у В. Тлецери сочетают нужные персонажам тактики самоутверждений с их стремлениями работать на человечество. Так, к примеру, роман «Лавина» знакомит читателя с такими лицами, как соратники Андрей, Сергей, коих современные ученые З. Гучетль и Р. Жажиева описывают так: «это ребята смелые, мужественные, чуткие и рискованные, их внедрили в воровской клан Вазира, и в итоге они успешно привели его к крушению. Писатель создает их живой и полнокровный образ: они сильны, умны, хорошо и всесторонне подготовлены, не раз попадают в сложные переделки, из которых выходят не по воле автора, а благодаря силе, ловкости, умению оценить обстановку» [1: 155]. Аналогичное сочетание происходит в личностных чертах чекиста Андрея Л. либо Рамазана. Они, являясь некими высшими совестливыми персонами, при этом сильно оглушены бешенством, спровоцированным чьим-то гадким поступком, и бросаются в таком настроении в любую схватку. Таков, к примеру, Андрей Л. у Вячеслава Тлецери: «Несмотря на свой не юный возраст и занимаемую должность, Лихолетов оставался начитанным и романтичным человеком. Он мог и в облаках на небе увидеть то, о чем другой даже и не мог подумать. Романтичная натура оперуполномоченного контрразведки, сопряженная с его профессионализмом, не раз позволяла ему находить выход из сложной и часто менявшейся оперативной обстановки» [2]. Однако возможны в персонажном ряду у В. Тлецери и отрицательные представители. Одним из таких выступает у него в романе «Лавина» Вазир, возглавляющий конкретное бандформирование. Выстроена такая банда по собственным канонам, ее шеф не имеет своего очага и не рискует обитать в социуме, преимущественно обитая в машине. Вот как поясняют такую персонажную отнесенность и мотивированность отрицательного героя наши коллеги З. Гучетль и Р. Жажиева: «Вазир не способен рассуждать, он непонятен и тем ужасен. В полном смысле слова он чужой. Его поведение непредсказуемо, тревожно, загадочно. Он убивает, не задумываясь, с наслаждением, и В. Тлецери приходится всё подробно описывать, поскольку считается, что автор, как и читатель, не способен предвидеть события, проникнуть в намерения героя. У преступника нет будущего, его прошлое скрыто во мраке. Таинственно само сознание преступника, остающееся непостижимым до конца. Но именно желание узнать, понять во что бы то ни стало заставляет нас с особым вниманием читать самые ужасающие сцены, что позволяет писателю с невероятным хладнокровием, с жестоким спокойствием учёного-экспериментатора рисовать наиболее отталкивающие эпизоды» [1: 155].Бывают в текстах Вячеслава Тлецери и второстепенные, но весьма яркие персонажи. Так, к примеру, в «Разбудивших…» есть целый ряд таких запоминающихся образов, как то: искомая разведчица Вера, благородный друг и соратник Андрея Сафер, «сухой старикашка Невзоров» с видеозаписи на флешке и, конечно, грубые и неугомонные «качки», сопровождающие мэра и творящие беспредел над мирными жителями. Первая из вышеназванных такая: «женщина с испуганными глазами, одетая в выцветший плащ, который был расстегнут, а под ним виднелась отжившая свой век, шерстяная кофта, по какому-то ну, уж очень странному стечению обстоятельств, попала под наблюдение их ведомства» [2]. А впечатление от нее у разведчиков такое: «Какой она агент, и кому нужна такая взбаламошенная женщина, для которой «несправедливость» стала синонимом фашизма» [2]. Второй из названных нами выше в авторском описании такой: «Он был адыгеец, и звали его Сафер. По званию он был старше своего собеседника на одну ступень. <…> Зная его как честного и высоко порядочного офицера, простые чеченцы доверяли ему и, полагаясь на него, делились сокровенной тайной. Он тоже их не обижал, помогал делом, советом, и не давал их в обиду» [2]. Третий из вышеназванных на описываемой автором видеозаписи выглядит так: «Сухой старикашка с маленькой козлиной бородкой, который представившись Невзоровым Владимиром Геннадиевичем, обращался к своему боевому товарищу Павлюченковой, почему-то не вызывал у него никакого подозрения и связанного с ним холода под сердцем, как это бывало при разоблачении агентов разведки иностранных государств» [2]. Группа грубых и неугомонных громил у автора представлена таким образом: «Трое лысых громил, в черных костюмах, вышедшие из машины, не были похожи на добропорядочных граждан» [2], пугая окружающих уже одной своей лексикой. Таким образом описываемые факты и сюжетные узлы у писателя обличают, даже напрямую воспроизводят имеющиеся в социуме перипетии. Их источником выступает российская действительность, в каковую писатель Вячеслав Тлецери был в свое время погружен целиком. Он достоверно изображает риски, угрозы, драматизм преступного мира в его проявлениях. Непросто споткнуться, свернуть туда с порядочной колеи, однако сложно, недостижимо иногда добровольно, осмысленно и без жертв оставить такое болото. В текстах писателя налицо порой ситуация имеющегося социально-политического состояния, включая детали типа знакомого жителям портрета прежнего главы республики. Наличествующие в текстовом материале Вячеслава Тлецери комментарии и рассуждения, соотносимые с писательским мнением и его несущие, тем самым отнюдь не несут всего того, что шло в авторском посыле. Иногда его произведения являют собой некоторого типа монологические обращения писателя, серьезно переживающего по поводу имеющегося в республике или в стране расклада. Несомненно, тексты Вячеслава Тлецери выступают как решительный порыв, преобразующийся в храбрый позыв, вовремя обнажающий имеющиеся гнойники социума. Подобный, адресованный социуму позыв закономерно различается с традиционными текстами риторов, с трактатами философов, с публицистикой и с эссе, в которых четко, обязательно преобладает авторский слог. Не имеется никоего колебания в смешении ряда руководящих лиц с преступниками с целью применения их рисковых инструментов в собственной наживе. Произведение Вячеслава Тлецери представляет собой согласованное своеобычие. Его элементами выступают фразы, комментарии, размышления как персонажей, так и рассказчика, которые нацелены на общую цельную установку: всегда и во всем следовать достойному порядку. Использованная литература1. Гучетль З. Х., Жажиева Р. С. Парадигмы адыгейского детективного жанра // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2. Филология и искусствоведение. – 2013. – Вып. 3. – С. 151-156.2. Красное, белое, серое. Коллективный роман // https://proza.ru/2013/03/08/5763. Хуако Ф.Н. Верность долгу (к 60-летнему юбилею В.Тлецери) // Литературная Адыгея. – 2012. – № 3. – С. 142-144
Опубл.: Хуако Ф.Н. Стартовая специфика адыгского детектива (к 70-летнему юбилею Вячеслава Тлецери) // Литературная Адыгея. – 2022. – № 3. – СС. 141-144.
В 1970 году получил среднее образование в Эдепсукайской школе. После получения школьного аттестата был отослан в обязательную в советское время армию, где до 1973 года отслужил пограничником. В год завершения срока Вячеслав Тлецери отправился на обучение в Горьковскую школу МВД, где, приобретая высшее образование юриста, учился до 1977 года.
Подобная последовательность подготовки привела его на работу в органы внутренних дел, где он более четверти века занимал профессиональные должности в оперативно-начальствующем секторе. Получал за свое художественное слово различные признания социума. В частности, это была фактическая привязка слова юридического к слову книжному. Называлась она: «благодарность ВРИО МВД РФ за творческий вклад в работу по пропаганде деятельности органов». Миновав на должностном месте все чины от типового работника вплоть до замначальника управления по борьбе с организованной преступностью, Вячеслав Тлецери начал считаться отставным полковником. С момента окончания официальной службы и выхода на пенсию он работал юридическим консультантом (ООО «Мир Центр»), также одновременно подрабатывал по вопросам хозяйств личной практикой юриста.
В текущем году фиксируется как юбиляр, этим и получает нашу инициативу статейного средоточия, будучи автором, неожиданно увлекшимся ранее малоизведанным для кавказских словотворцев детективом, который как жанр весьма объясним для силовика-профессионала. Насколько известно, художественные произведения Вячеслава Тлецери начали выходить с 1995 года, что придало ему среди национальных литературоведов репутацию основателя детективного жанра здесь. Действительно, юридическое образование, настойчивый и последовательный стаж в органах, а также исконный творческий талант содействовали появлению у писателя не просто творческого полотна, но и детективной изюминки. Созданные им в воодушевлении детективные и ратные строки статично и заметно включились в адыгскую прозу. Вячеслав Тлецери вступил и был принят в 2005 году членом в Союз писателей России. Он читательски знаком социуму по таким романным освещениям криминала, как «Южный крест» (Майкоп, 2000), «Лавина» (Майкоп, 2001), «Операция «Оборотень» (Майкоп, 2002), «Бархатный сезон» (Майкоп, 2003). В названных книгах писатель достоверно, искренне, но главное, – узнаваемо сумел представить получателю мир и его криминал, а также его спасителей. Попробуем проанализировать авторское своеобычие на детективном поле чуть более подробно.
Юридическая и военная приближенность к преступному миру как раз обусловили детективную отнесенность произведений Вячеслава Тлецери. Весьма неизведанный, практически не протоптанный для кавказской прозы детективный жанр обладает имеющимися специфическими законами композиции, структуры и персонажной сюжетики, стилевой поэтики. Подобное категориальное своеобразие не могло не сказаться на каждом из прозаических продуктов писателя. Как обобщают по этому поводу наши современные ученые (З. Гучетль, Р. Жажиева), «Основу произведения детективного жанра составляет поединок между преступлением и человеческой справедливостью» [1: 153]. Нередко такие жанровые видоизменения, подразумевающие присущее детективу неимение отдельных, окрашенных психологией нравов замещают активным, неустанным сюжетом, густым наличием невообразимых, немыслимых и часто пугающих событий. Однако тенденция в этом случае не застаревает, она иногда забывается и оставляется позади, благодаря чему появляются на первом плане различные модификации в сфере сюжетики, героики, приближающие текст и читателя к реалиям. Именно это и происходит в рассматриваемых изложениях детектива у Вячеслава Тлецери.
В первую очередь займемся сюжетной спецификой. Нередко в своих произведениях Вячеслав Тлецери применяет такую сюжетную модель, как многолинейный сюжет, заметно разнящийся с сюжетикой единой линии. В этом случае на одном поле читательского внимания протекает далеко не одна событийная струя. Такие струи скреплены биографиями и жизнями отдельных, непохожих персонажей, пересекающихся только иногда, время от времени. Причем многолинейная сюжетика, характерная для текстов Вячеслава Тлецери, являет собой некую событийную панораму, которая знакома читателю и характерна для известной ему социальной среды. Как верно отмечают в отношении читательской среды детектива цитируемые исследователи, «Детектив является одним из немногих литературных жанров, которые на протяжении многих десятилетий и даже столетий находятся на пике популярности среди читателей самых разных возрастов, пола, социального статуса, уровня благосостояния и т.д.» [1: 152].
Работающие при этом в сюжетной цепи текстов событийные звенья обладают некой объединяющей ролью бетона, скрепляющего влитый в него ресурс. Так, к примеру, аналогично в случае с таким недавним художественным текстом В. Тлецери, как объемная глава «Разбудившие «Лихо»» в коллективном романе «Красное, белое, серое» (2013). Здесь помещается несколько внушительных событийных линий, как то: подозрения и мероприятия современной контрразведки, ее методы (вплоть до слежек, зачисток, разборок и т.п.); порывы и карьерные шаги ее члена – главного героя контрразведчика Андрея Лихолетова, его схватки (вплоть до подробных боевых актов); личная жизнь названного героя (вплоть до любовных сцен).
Обратимся далее к персонажности произведений, то есть к действующим лицам у Вячеслава Тлецери. Происходящие в его детективах событийные факты весьма злободневны для участников здесь, они представляют читателю героев и воссоздают их характеры по разным жизненным зигзагам. Персонажи автора в этом случае невозможны без своей погруженности в определенную событийную среду. Факты действия взращивают для ярких лиц некую «пашню актов», давая возможность им всесторонне, целиком распахнуть себя получателю. Это происходит в их экспрессии и мыслях, а также в производимых ими действиях. Подобная повествовательная форма наиболее присуща четким, подробным эпизодам воспроизведения сильного, решительного, волевого запала в индивиде. Наиболее такой тезис затрагивает центрального персонажа детективов Вячеслава Тлецери. К примеру, названный Андрей Лихолетов из «Разбудивших…» или Рамазан из «Бархатного сезона». Но в ситуации с разведчиком Андреем заметен здесь и личный авторский стимул: опыт работы Вячеслава Тлецери в органах внутренних дел. Он явно не равнодушен к описываемой среде и даже иногда послушно восхваляет ее: «Разведка идет в ногу со временем, и ей не откажешь в находчивости, опыте и смекалке. Там работают высокие профессионалы, а ни абы, кто попал. Вот лазерный диск, это другой вопрос. В простой человеческой речи можно зашифровать любой условный сигнал к любому действию» [2]. В целом, подобного рода жанры преимущественно несут собой классическую уверенность: настоящая истина есть плод трудов активно действующего индивида, а не закона, являющего собой бумажный штамп. Как понимает его должностные обязанности сам автор, объясняя его решительность поступков, «Этого требовал профессиональный долг, на этом настаивало ведомство, не говоря уже о старых и закаленных кадрах, каковым являлся и его начальник» [2]. В соответствии с этим главный герой у Вячеслава Тлецери постоянно инициативен, энергичен, и этой характеристикой допустимо целиком одарить и Рамазана, и Андрея Лихолетова, и ряд их друзей, соратников. Большинство имеющихся в его текстах персонажей расположено к участию, участвует и приходит к желаемому итогу. Они интенсивно присутствуют в актах преобразования жизненных условий, соотносясь со своими возможностями сражаются, чего-то добиваются, в чем-то проигрывают, но кардинально остаются в выигрыше: «Андрей в душе радовался, что не мытьем, так катаньем удалось сломить хамство и вседозволенность небольшого круга должностных лиц. «И вправду говорят в народе: «Не буди лихо – пока оно тихо», – хитро улыбнулся чекист Лихолетов» [2]. Аналогичные герои здесь выступают некоей элитной группой, силовая энергетика коей осуществляется в беспрерывном, нескончаемом позыве добиться неких наружных мишеней. Целевой размах здесь достаточно объемный. Как считаем мы в одном из своих анализов «Бархатного сезона» Вячеслава Тлецери, он таков: «от служения обществу до эгоистически своевольного и не знающего границ самоутверждения, связанного с хитрыми проделками, обманом, а порой с преступлениями и злодействами (обусловленными желанием отомстить убийцам других людей)» [3: 143].
Время от времени личностные посылы центральных героев у В. Тлецери сочетают нужные персонажам тактики самоутверждений с их стремлениями работать на человечество. Так, к примеру, роман «Лавина» знакомит читателя с такими лицами, как соратники Андрей, Сергей, коих современные ученые З. Гучетль и Р. Жажиева описывают так: «это ребята смелые, мужественные, чуткие и рискованные, их внедрили в воровской клан Вазира, и в итоге они успешно привели его к крушению. Писатель создает их живой и полнокровный образ: они сильны, умны, хорошо и всесторонне подготовлены, не раз попадают в сложные переделки, из которых выходят не по воле автора, а благодаря силе, ловкости, умению оценить обстановку» [1: 155]. Аналогичное сочетание происходит в личностных чертах чекиста Андрея Л. либо Рамазана. Они, являясь некими высшими совестливыми персонами, при этом сильно оглушены бешенством, спровоцированным чьим-то гадким поступком, и бросаются в таком настроении в любую схватку. Таков, к примеру, Андрей Л. у Вячеслава Тлецери: «Несмотря на свой не юный возраст и занимаемую должность, Лихолетов оставался начитанным и романтичным человеком. Он мог и в облаках на небе увидеть то, о чем другой даже и не мог подумать. Романтичная натура оперуполномоченного контрразведки, сопряженная с его профессионализмом, не раз позволяла ему находить выход из сложной и часто менявшейся оперативной обстановки» [2].
Однако возможны в персонажном ряду у В. Тлецери и отрицательные представители. Одним из таких выступает у него в романе «Лавина» Вазир, возглавляющий конкретное бандформирование. Выстроена такая банда по собственным канонам, ее шеф не имеет своего очага и не рискует обитать в социуме, преимущественно обитая в машине. Вот как поясняют такую персонажную отнесенность и мотивированность отрицательного героя наши коллеги З. Гучетль и Р. Жажиева: «Вазир не способен рассуждать, он непонятен и тем ужасен. В полном смысле слова он чужой. Его поведение непредсказуемо, тревожно, загадочно. Он убивает, не задумываясь, с наслаждением, и В. Тлецери приходится всё подробно описывать, поскольку считается, что автор, как и читатель, не способен предвидеть события, проникнуть в намерения героя. У преступника нет будущего, его прошлое скрыто во мраке. Таинственно само сознание преступника, остающееся непостижимым до конца. Но именно желание узнать, понять во что бы то ни стало заставляет нас с особым вниманием читать самые ужасающие сцены, что позволяет писателю с невероятным хладнокровием, с жестоким спокойствием учёного-экспериментатора рисовать наиболее отталкивающие эпизоды» [1: 155].
Бывают в текстах Вячеслава Тлецери и второстепенные, но весьма яркие персонажи. Так, к примеру, в «Разбудивших…» есть целый ряд таких запоминающихся образов, как то: искомая разведчица Вера, благородный друг и соратник Андрея Сафер, «сухой старикашка Невзоров» с видеозаписи на флешке и, конечно, грубые и неугомонные «качки», сопровождающие мэра и творящие беспредел над мирными жителями. Первая из вышеназванных такая: «женщина с испуганными глазами, одетая в выцветший плащ, который был расстегнут, а под ним виднелась отжившая свой век, шерстяная кофта, по какому-то ну, уж очень странному стечению обстоятельств, попала под наблюдение их ведомства» [2]. А впечатление от нее у разведчиков такое: «Какой она агент, и кому нужна такая взбаламошенная женщина, для которой «несправедливость» стала синонимом фашизма» [2]. Второй из названных нами выше в авторском описании такой: «Он был адыгеец, и звали его Сафер. По званию он был старше своего собеседника на одну ступень. <…> Зная его как честного и высоко порядочного офицера, простые чеченцы доверяли ему и, полагаясь на него, делились сокровенной тайной. Он тоже их не обижал, помогал делом, советом, и не давал их в обиду» [2]. Третий из вышеназванных на описываемой автором видеозаписи выглядит так: «Сухой старикашка с маленькой козлиной бородкой, который представившись Невзоровым Владимиром Геннадиевичем, обращался к своему боевому товарищу Павлюченковой, почему-то не вызывал у него никакого подозрения и связанного с ним холода под сердцем, как это бывало при разоблачении агентов разведки иностранных государств» [2]. Группа грубых и неугомонных громил у автора представлена таким образом: «Трое лысых громил, в черных костюмах, вышедшие из машины, не были похожи на добропорядочных граждан» [2], пугая окружающих уже одной своей лексикой. Таким образом описываемые факты и сюжетные узлы у писателя обличают, даже напрямую воспроизводят имеющиеся в социуме перипетии. Их источником выступает российская действительность, в каковую писатель Вячеслав Тлецери был в свое время погружен целиком. Он достоверно изображает риски, угрозы, драматизм преступного мира в его проявлениях. Непросто споткнуться, свернуть туда с порядочной колеи, однако сложно, недостижимо иногда добровольно, осмысленно и без жертв оставить такое болото. В текстах писателя налицо порой ситуация имеющегося социально-политического состояния, включая детали типа знакомого жителям портрета прежнего главы республики.
Наличествующие в текстовом материале Вячеслава Тлецери комментарии и рассуждения, соотносимые с писательским мнением и его несущие, тем самым отнюдь не несут всего того, что шло в авторском посыле. Иногда его произведения являют собой некоторого типа монологические обращения писателя, серьезно переживающего по поводу имеющегося в республике или в стране расклада. Несомненно, тексты Вячеслава Тлецери выступают как решительный порыв, преобразующийся в храбрый позыв, вовремя обнажающий имеющиеся гнойники социума. Подобный, адресованный социуму позыв закономерно различается с традиционными текстами риторов, с трактатами философов, с публицистикой и с эссе, в которых четко, обязательно преобладает авторский слог. Не имеется никоего колебания в смешении ряда руководящих лиц с преступниками с целью применения их рисковых инструментов в собственной наживе. Произведение Вячеслава Тлецери представляет собой согласованное своеобычие. Его элементами выступают фразы, комментарии, размышления как персонажей, так и рассказчика, которые нацелены на общую цельную установку: всегда и во всем следовать достойному порядку.
Использованная литература
1. Гучетль З. Х., Жажиева Р. С. Парадигмы адыгейского детективного жанра // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2. Филология и искусствоведение. – 2013. – Вып. 3. – С. 151-156.
2. Красное, белое, серое. Коллективный роман // https://proza.ru/2013/03/08/576
3. Хуако Ф.Н. Верность долгу (к 60-летнему юбилею В.Тлецери) // Литературная Адыгея. – 2012. – № 3. – С. 142-144