УДК 130.2
Аннотация. В статье анализируется экологически расположенная склонность современной кавказской цивилизации. Такая тональность весьма заметно просматривается в проводимой сегодня в российских регионах культурной политике. Отталкиваясь от имеющихся в истории региона социально-культурных предпочтений, автор статьи упоминает и мировые, и общероссийские установки, что помогает ему обосновать актуальность вопроса. А это, в свою очередь, ведет автора статьи к рассуждениям по поводу экологических проявлений в художественном творчестве и проектах современных адыгов. Тем самым выстраивается логика рассуждений о сегодняшней творческой и культурно-просветительской активности жителей рассматриваемой республики, которые воодушевлены природой.
Abstract. The article analyzes the ecologically located inclination of modern Caucasian civi-lization. This tone is very noticeably visible in the cultural policy pursued in Russian regions today. Based on the socio-cultural preferences existing in the history of the region, the author of the article mentions both global and all-Russian attitudes, which helps him substantiate the relevance of the issue. And this, in turn, leads the author of the article to reasoning about environmental manifesta-tions in the artistic creativity and projects of modern Circassians. This builds the logic of reasoning about today’s creative, cultural and educational activity of the residents of the republic in question, who are inspired by nature.
Ключевые слова: культурная политика, Адыгея, социальная среда, экология
Keywords: Cultural policy, Adygea, social environment, ecology
В России предыдущего и нынешнего веков поддержание позитивного облика, присущего целому списку этносов, грубо обиженных в их предыдущей хронике, оказалось серьезным моментом выработки этнического тонуса. С целью осуществления усилий в данном направлении необходима была и требуется до сих пор гармония действий многих граней культурной политики. К таковым причисляем непосредственно приближенные к слову и лику сферы человеческой деятельности. Таким отчаявшимся стоическим противоборцем всеобщему как технократическому, так и хроникальному наступлению выглядит главный герой мирового классика ХХ в. Эрнста Юнгера, который Уходит в Лес подальше от наступающей на него цивилизации. Именно подобным борцом считаем один из кавказских народов (т.е. адыги (черкесы)), которые по сей день сумели сберечь свое народное мышление и этнические признаки. Такой ресурс есть доказательство наличия тенденции, которая включает естественную преграду, прикрывающую тот или иной этнос от социальных дефектов. И такую тенденцию можно считать ощутимым стимулом в нашей научной работе к тому, чтобы обратиться к экологическому компоненту региональной культурной политики.
Вообще, как известно и как подтверждают сегодня наши МГТУ - коллеги А.М. Сиюхова и З.А. Коблева в своем учебном пособии, «в стране существует огромная сеть высших и средних учебных заведений культуры, некогда готовивших в основном специалистов для культурно-просветительской работы. Для вузов этой категории Госкомитет по высшему образованию утвердил новую специальность – «социокультурная деятельность», представляющую собой разновидность профессиональной деятельности из области прикладной культурологии и социальной педагогики» [1]. Эта профессиональная ветвь представлена сегодня в майкопском технологическом вузе (ФГБОУ ВО «МГТУ»). На процесс вырабатывания этнических признаков живущих по соседству на Кавказе земляков существенное влияние производят не одни лишь социальные контакты-конфликты, однако и погодные обстоятельства, и природные координаты, что не может не сказаться на ходе закрепления этно- генетического кода. Тем самым заметна активность, производимая сегодня в стране в направлении определенной федеральной траектории социально-культурного прогрессирования.
В новом тысячелетии потребовалась некая «свежая» этно- государственная ментальность, и потому именно о другой идеологии начал напоминать глава страны. Однако, как понятно любому, таковая не способна быть внедрена по прихоти. Уже напугано население, уставшее от идеологий прошлого советского времени, преимущественно презирающее сегодня столь частый в предыдущем веке компонент массовости, ассоциирующийся нашим современником со «стадностью». Тем не менее, и она иногда нужна нам. Именно таковая, планетарно ориентированная авторская мысль посвящает человека в повсеместную информацию, приближая его ко всему происходящему в тот же миг. Подобные, нужные обитателю планеты, трансляции дают возможность познать уникальные человеческие склады-нравы, прикоснуться к раритетным животным-растительным образцам, и потому не могут не заинтересовать получателя. Так, в частности, вот как интервьюируемый нами однажды классик адыгской науки Казбек Шаззо, сам видевший во время войны возможные экологические спасения для человека, отзывается об этом. «Непосредственно на вопрос «Родившись за два года до начала войны, помните ли Вы что-либо из этого десятилетия?» он ответил достаточно подробно, детализировано и эмоционально. Рассказывая о том, что осталось в памяти из военных событий, он в первую очередь вспомнил «освещенную полусветом от мигающей коптилки землянку во дворе» и то, как их, многих присутствовавших там детей, водили кормить в дом по одному, без обуви и в мокрых, шлепавших по ногам, носках»» [3].
136
При этом требуемая сегодня идеология в некоторой степени вынашивается хроникально сложенными предтечами социума, а складывающие ее потребительские мотивы чаще опираются именно на массовость. Имеется при этом в массовой культуре как в явлении конкретный негатив. Это явные сегодня восхваления силы и обнажения, каковые приводят человека к тому, чтобы забыть о своем людском облике. Культурным достоянием в наше время можно считать процесс наследия, то есть адресации по тропам истории национального слова, народных культурных черт и психологических макетов, столетиями наработанных отношений к земле и к соседу. Такой ресурс способен был гарантировать цивилизации многонациональное сожительство, не исключающее этнического своеобразия. Причем тешащая слух нотка при этом возникала чаще произвольно, подпитываемая именно эко- ориентированными эпизодами. Это и шелест цветка, и звон инструмента, и порыв ветра, и песнь птицы, которые в совокупности своей ассоциируются у индивида с родным пейзажем, расстилающимся за домашним окном. Подобные ощущения, настойчиво несомые индивидом, отнюдь не гарантируются предками. Поскольку этнический нрав есть совсем не физиологическое и совсем не природное образование, оно непосредственно формируется социумом. Как считают по этому поводу наши МГТУ- коллеги А.М. Сиюхова и З.А. Коблева в своем учебном пособии века уже текущего, «Культурное достояние народов Российской Федерации – совокупность культурных ценностей, а также организации, учреждения, предприятия культуры, которые имеют общенациональное (общероссийское) значение и в силу этого безраздельно принадлежат Российской Федерации и ее субъектам без права их передачи иным государствам и союзам государств с участием Российской Федерации» [1].
Этническая психология, а также этнический нрав вырабатываются продолжительной протяженностью всевозможных контактов, предлагаемых социумом, природой, соседом. Одновременно при этом, к примеру, вследствие профессиональных переводческих действий, осуществляется ознакомление с другой риторикой, с другими художественными способами воссоздания действительности, а также обозначение иных текстовых качеств. В частности, в 2013 году знаковым событием в современной адыгской культуре с ее приближенностью к эко- выступило издание книги М.Ю. Лермонтова «Бородино», насыщенной поэтической строкой, каковая рождена была непосредственно впечатлениями поэта-классика от природных пейзажей Северного Кавказа. Это был адыгский текст переводчика Хазрета Панеша, поработавшего над лермонтовскими «Три пальмы» (= Пальмищ), «Бородино», «Выхожу один я на дорогу» (= Сышъхьэзэкъо дэдэу гъогум сек1у…), «Тамара», «Воздушный корабль» (= Жьы къухь), в приближении их к адыгоязычному читателю. Тем самым, уже русские классики XIX столетия в собственных высказываниях начали упоминать специфику горского этно- менталитета и нрава, которые максимально приближены к экологическому ресурсу.
Так, проиллюстрируем подобную тенденцию на элементарном эксперименте. Вот, опускаем глаза на своем рабочем столе на стоящий здесь столбик ближайших книг и, не глядя на них, просто вытаскиваем первую попавшуюся «художку». Ею оказался сборник Светланы Тлехас «Сказки Золотой страны» (Майкоп, 2014), написанный по мотивам нартского эпоса. Произвольно распахнем книжицу: о чем поет первая же из увиденных строка? Да, именно таким, экологически насыщенным, здесь оказывается уже стартовый зачин изложения в новелле «Сказка о сыре»: «Какое разнотравье было на горных лугах в Золотой стране нартов, какие хрустальные ручьи текли со сладкой водой!» [2]. Тем самым, налицо экология как максимально приближенная к нам сегодня художественная тематика.
Расположенная к природе строка идет рядом с индивидом долгие годы судьбы. Оттого преувеличить ее воздействие на рядовую фигуру в ее бытовой и профессиональной деятельности фактически нереально. Крупным планом в ней высвечиваются мудрость и склонность к достойной манере поведения, которая, в свою очередь, включает весьма продолжительный горский список присущих человеку личностных качеств. Стартовые часы в новообретенном мире у человека протекают в мелодичном пении колыбельной, а в ней созвучны нити знаковых вековых деяний и бед, обладающих, несомненно, педагогическим эффектом. И эту то-
137
нальность также легко обнаруживаем в вышецитируемой художественной книге С. Тлехас. Открываем ее вновь максимально произвольно, и вот здесь адыг-кузнец, идущий с Богом Лесов по знакомым нам, как местным читателям, землям. У изголовья реки Белой второй убеждает заснувшего первого проснуться: «Утром удивительные вещи происходят. Мне тебя просто жаль, ведь ты не видишь, как рассеивается туман, как солнце посылает свой первый луч на землю. Вот ты – покровитель ремесел разных, а как ты можешь живописцам помогать, если сроду утренних красок не видел?» [2]. Такие авторы опоэтизировали названные черты этнопсихологического горского образа, им удается нередко преподнести их в оригинальной форме при помощи собственного лирического говора. Как колыбельная, так и бодрящая спящего песнь фактически испокон веков расположены в человеке, что легко обнаружить и у цитируемой нами С. Тлехас: «А так задорное «кукаре-ку! Звучит перед рассветом три раза: сначала петухи сообщают, что ночь на исходе, потом – что рассвет наступает, и самая веселая песня звучит при восходе солнца» [2].
Более того, непосредственной расчисткой загрязнившегося устья пригородной для нас сегодня реки Белой заняты вышеназванные эпические персонажи у С. Тлехас в ее экологически приближенном сюжете. И потому налицо эко- расположенность повествования сегодня. Усиленно многозвучна у подобных персонажей любовь к родине, привязанность к отчим тропам. И при этом – обожествление старушки-матери, поклон перед гармонией бытия. Такова у С. Тлехас заимствованная из эпоса старушка-нянька, заботливая, умиляющая и суетливая, но добрая и любимая. Либо образ матери, в выстраивание отношений с которой углубляется рассказчик в сказке «Сердце волчицы». Межличностные отношения, заметные в новеллах нашего автора, ожидают еще более детализированного изучения, что мы и оставим себе на будущие перспективы.
Этнические признаки, несомненно, в некоторой степени определяются некоторыми биологическими и природными условиями пребывания на Северном Кавказе, а также одно-временно, межнациональным климатом. И это также соотносимо с бытовавшим веками на Кавказе культом предков. Одной из выдающихся иллюстраций данного мифологического мышления адыгов выступают недавние раскопки могильника в ауле Уляп (Адыгея), в ходе которых одновременно с останками героя оказались найдены четыре сотни скакунов. И потому в сказке «Осгуащ – Снежная княгиня» у С. Тлехас сопровождает и главного героя, и Бога благородный понимающий белый конь, «избороздивший за уходящую ночь все пространство над землями великого Тха, спокойным шагом приближался к замку главного нартского бога» [2].
Так, к примеру, применительно к Адыгее, функционирует триста семьдесят учреждений культуры и искусства, в которых трудится 4 тыс. человек. Среди них, в частности, работает 153 библиотеки. Их деятельность предполагает частую агитацию, распределение всероссийского и общемирового ресурса по многим областям информации, а также привлечение внимания к знаковым событиям. В целом, здесь получатели получают доступ к источникам, как нужным, так и интересным им. Однако при этом имеются и территориальные расхождения аудитории. Так, например, отнюдь не всякий молодой житель города сегодня приходит в библиотеку. А вот детвора посёлка Родникового библиотеку посещает часто: ребята приходят сюда не только за книгами и журналами, но, и чтобы весело, интересно провести свой досуг – в экологическом кружке «Родничок». Вообще, в целом, к примеру, в 2017 г. в ряде библиотек Адыгеи проводились проекты, посвященные Году экологии и особо охраняемых территорий в Российской Федерации, 100-летию революции 1917 года в России, 115-летию со дня рождения адыгейского писателя Т. Керашева. Основная масса посетителей школьники и студенты, – рассказывает Татьяна Рожкова, библиотекарь. Что касается пожанровых интересов, то они распределяются следующим образом. Детективами и романами увлечены пенсионеры, а люди среднего возраста часто интересуются литературой о сельском хозяйстве: почерпнутые из неё знания берут себе на заметку, применяют в личных подсобных хозяйствах. Так, к примеру, доверительная беседа сына и отца на лугу во время сенокоса раскры-
138
вает величие песни и певца в их противостоянии гонениям. Как просматривается нашим анализом, культурно-просветительская работа обладает существенной ролью, в первую очередь, в деятельности библиотек рассматриваемой республики.
Причем применимость ведущихся сегодня мер непосредственно к Республике Адыгея предопределяет нрав республиканской культурной политики. Лик трудолюбивого и усидчивого горца сочетает в себе традиционные признаки творца. При этом сложно определить, что более значимо: его индивидуальные или обобщающие черты, каковые на протяжении ряда столетий преобразовывались соответственно социально-личностным и государственным обстоятельствам. Так, в частности, анализирующий природу в работе горец много и часто рядом с богами напевает о ней, сравнивая с ней: «Легко и непринужденно главный нартский бог, всего лишь пару раз махнув огромной лопатой, перекинул черную глину из оползня далеко в долину и картинно оперся на черенок: «Ну вот и все, сейчас пойдет чистая вода». И точно: на глазах поток посветлел, уходила чернота и муть, и прямо на глазах собравшихся Псыхогуаще возвращала свой первозданный лазурно-изумрудный цвет» [2]. Причем одна из центральных в таких авторских описаниях здесь есть песнь о сыре – адыгском продукте, имеющем известное общемировое значение: «Слава про сыр – мягкий, нежный и полезный – разлетелась по всей земле. Назовут его потом сыром адыгским, и будет он радовать стар и млад» [2], а в этой позиции воспевания данного продукта мы полностью с автором согласны.
Библиографический список
1. Сиюхова, А. М. Основы региональной культурной политики / А. М. Сиюхова, З. А. Коблева // Краткий курс лекций по дисциплине «Основы региональной культурной политики и формирование культурно-досуговых программ» : учебное пособие. – Майкоп : Аякс, 2008. – 137 с.
2. Тлехас, С. Сказки Золотой страны / С. Тлехас. – Майкоп : Адыгейское республиканское книжное издательство, 2014. – 144 с.
3. Хуако, Ф. Тематические интервью-приоритеты в Адыгее (на фоне текущего интервью К. Г.Шаззо) / Ф. Хуако // Материалы Международной научной конференции (Майкоп, 10–12 октября 2014 года). – Майкоп : Адыгейский государственный университет, 2015. – С. 175–180.
Опубл: Хуако Ф.Н. Приближенность к эко- в региональной культурной политике Адыгеи // Туризм и геоэкология горных регионов: Материалы II Всероссийской научно-практической конференции (с международным участием) / Отв. ред.: А.В. Шитов, Е. В. Мердешева. – Горно-Алтайск : БИЦ ГАГУ, 2024. – 140 с. – Текст: электронный. – С. 134-138
|
eLIBRARY ID: 79692568 |
EDN: GBUCKO |
|