СОВРЕМЕННОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОБ ОПОЗДАНИИ (к выдвижению повести Сафера Панеша на государственную премию РА)

Рано или поздно в постсоветском обществе и у нашего адыгского писателя появляется реальная возможность говорить об острых общественных проблемах открыто, не опасаясь выносить на суд читателя существующие факты и суждения. Социальные последствия «свежего ветра перемен», струи которого повеяли в конце 80-х – начале 90-х гг. ХХ в., выразились в возможности опубликования в 1998 г. повести Сафера Панеша «Хым ишъхьал мэхьаджэ, е неущ кIасэ хъущт» («Мельница моря перемалывает, или завтра будет поздно»), написанной еще в 1989 г.  

Практически девять лет повесть ждала своего выхода, и он стал возможен лишь тогда, когда социальная и духовная перестройка постсоветского общества приобрела характер необратимого процесса. Факты, на основе объективного отображения которых С.Панеш выстроил фундамент своего произведения, вызывают ужас и содрогание и, как не единожды в повести говорит сам автор, при знакомстве с ними «волосы встают дыбом». 

Человеческий разум отказывается верить в возможность принятия подобных решений, последствия которых отразились на здоровье и, фактически, возможности физической жизни нескольких поколений. И все-таки эти решения были приняты и безжалостно претворены в жизнь, а их инициаторы и руководители получили не одну высокую награду от партии и правительства практически за успешное убийство экологии региона. Причем при всей ее актуальности повесть «Мельница моря перемалывает, или завтра будет поздно» позволяет проследить и выявить собственный стиль С.Панеша: эпически спокойно, невозмутимо и бесстрастно повествует он о трагическом, об исключительных, порой почти невероятных ситуациях.

И снова речь идет о строительстве печально известного Краснодарского водохранилища, сооружение которого вторглось в гео- и в биосферу региона, нарушило гармонию его стройности и привело к необратимым последствиям. Как говорит об этом проф. Р.Г.Мамий, «Объектом художественного исследования здесь стали помпезный акт пуска Краснодарского водохранилища, последовавшие за этим события – борьба за миллион тонн кубанского риса, развернувшееся строительство рисовых чеков и других оросительных систем, безудержная химизация и гербицидизация земель и посевов» (Мамий, Р.Г. Вровень с веком, Майкоп, 2011. – С. 331). Да, этот   пресловутый «миллион тонн кубанского риса» (формулировка из партийных программ того времени) и гонка за ним, точнее, за наградами, которые сулило выполнение этой задачи, – любой ценой, пусть ценой отравления гербицидами и химикатами целых аулов! Все эти и многие другие последствия очередного, основанного на амбициях, грандиозного проекта советского правительства безжалостно, но справедливо обнажает в своей повести С.Панеш.

Повесть «Мельница моря перемалывает, или завтра будет поздно» нельзя назвать художественным произведением «в чистом виде», с положенными ему причудами и фантазиями. Это – повествование художественно-документальное. Более того, практически половину авторского повествования занимают так называемые «голые» факты – выдержки из официальных справок, газетных статей, заключений специалистов. Однако за этими фактами стоят реальные люди и реальные судьбы: жены, чьи мужья медленно умирают от онкологических заболеваний; матери, хоронящие молодых и полных сил сыновей, чьей роковой ошибкой оказалась работа на чеках, работа, которой они отдавали всё, как показало время, в том числе и свои жизни; женщины, которые произвели на свет мертвых младенцев – обо всем этом нельзя читать без содрогания. 

С.Панеш, работавший в свое время агрономом в совхозе, заведовавший позже отделом сельского хозяйства областной газеты и сам потерявший родной аул в этой трагедии, изнутри знал о трагических последствиях затопления для экопространства региона. И поэтому, а также благодаря своему писательскому дарованию, С.Панеш оказался способен в мельчайших подробностях воспроизвести не только ярко – художественные, но даже и досконально – технические тонкости процесса выращивания риса на чеках водохранилища, что он и делает на страницах повести. Документальность повествования усугубляется еще и тем, что автор, как бы не желая скрывать лица настоящих виновников этой трагедии и отказывая им в праве на анонимность, называет имена реально существовавших руководителей краевой партийной и государственной элиты. Благодаря этому в повести встают зловещие фигуры Медунова, Берзегова, а также более психологизированный и художественно выписанный образ Мугдина Тлеучикова, который и становится основным действующим персонажем, а его корыстные и амбициозные стремления и размышления являются читательскому взору со всей их обнаженностью и во всей их прозрачности. 

Образ одного из партийных руководителей края Сергея Федоровича Медунова в повести художественно оформлен, этот исторический персонаж выписан автором как живой, думающий и даже где-то сомневающийся человек, однако эти сомнения и страхи не делают его по-человечески более привлекательным и понятным для читателя. Не происходит этого потому, что этот персонаж негативно отличают жажда славы, желание войти в историю любым путем, стремление править единолично – налицо неоспоримые признаки мании величия (признаки, активно просматриваемые нашим современником и сегодня в лицах, приходящих к власти). Все мысли и деяния этого человека направлены на получение новых медалей; ни на минуту он не задумывается над тем, что же станет с людьми, которые останутся фактически без малой родины, когда все, что им дорого, будет погребено под толщей воды. 

Мнение другой, гораздо более многочисленной группы населения, пострадавшей от партийной гонки за наградами, еще в начале повести выражает в своем монологе старик Зекошыу, отец Мугдина, который отказывается отдавать земли своих отцов и дедов в обмен на обещанный «рай» в наспех скроенном городе. Но, к сожалению, его точка зрения никого не интересует, как не интересуют никого и суждения еще многих тысяч людей, вынужденных тогда вслепую переселиться в город Адыгейск. Мугдин понимает и даже признает правоту отца, но предпринимать что-либо не собирается, ему гораздо важнее будущие награды, чем «такая мелочь», как душевное состояние собственного отца и многих других его земляков. Отец явственно видит двойственность и лицемерие в личности и поступках сына, но в оправдание приписывает их возникновение порочной морали правящей партии, – морали, ущербность которой он не только точно подмечает, но и достаточно емко формулирует: «На сердце одно, на устах другое – вот к чему вас приучили коммунисты» (Панеш С. Завтра будет поздно = Пэнэшъу Сэфэр. Хым ишъхьал мэхьаджэ. – Майкоп: Адыг. респ. кн. изд-во, 1998. – С. 12). 

Лирическую ткань повествования составила личная жизнь Мугдина, нитями которой автор пользуется для разоблачения своего героя не только в социально обусловленном, но и в нравственно-психологическом плане. Здесь С.Панеш отходит от традиционности, тенденциозности и в сломанной судьбе молодой женщины обвиняет не только антигероя Мугдина, но и ее саму. Несмотря на то, что Света явилась фактически жертвой отношений с Мугдином, автор дает понять, что обладай эта женщина устойчивой, стойкой   нравственностью, не стала бы она по меркантильным, причем неприкрытым никакими иными, соображениям, связывать свое настоящее и будущее с женатым человеком лишь потому, что тот занимает высокий партийный пост. 

Эта сюжетная, в некоторой степени романтическая линия повествования развивается следующим образом. Света Пченашева получила с помощью своего влиятельного покровителя квартиру в Адыгейске и доходную должность в городском ресторане. Она всеми правдами и неправдами пытается привязать Мугдина и рассчитывает женить его на себе. Когда это не удается, Света пускает в ход грязный шантаж – она беременна и грозит Мугдину разоблачением, которое не может не повлечь за собой полнейший крах его партийной карьеры. Однако Мугдин, сам не менее находчивый и бесчестный, не попадается на эту удочку и придумывает встречный план. После слабого сопротивления молодая женщина поддается на уговоры Мугдина и принимает его предложение – обвинить в случившемся, а, значит, и в аморальности, безответственности, корреспондента областной газеты Асфара, который лишь ухаживал за Светой и сделал искреннее предложение стать его женой. 

Подобное мнимое разоблачение молодого журналиста на руку Мугдину, который опасается последствий правдивых и обоснованных обвинительных статей и очерков Асфара, обличающих экономическую и нравственную ущербность действий руководства по созданию «рукотворного моря» и трагичность всех сопутствующих им деяний и последствий. Мугдин добивается своего – Света пишет письмо руководству областной газеты, делу придают огласку и Асфара снимают с работы в газете за поведение, не соответствующее моральному облику советского гражданина. Асфар не сдается и продолжает убеждать окружающих в своей невиновности, что порождает массу слухов, при этом, в подтверждение известной истины о шиле в мешке, не остается тайной и роль Мугдина в этой истории. Когда слухи, отражающие реальное положение вещей, доходят до Светы, она начинает мучиться запоздалыми угрызениями совести, а когда обнаруживает, что Мугдин не собирается уходить из семьи ради нее, понимает, что осталась ни с чем, отвергнутой всеми, даже собственными родителями, – решает покончить с собой. 

Трагедия, с которой закончилась жизнь молодой женщины, ничуть не трогает Мугдина. Считая, что все разрешилось как нельзя более удачно – проблема ушла в могилу вместе со Светой, – он продолжает курс на выполнение задач партии и правительства. Не останавливает его и другая трагедия, произошедшая уже в его собственной семье: от рака легких умирает его старший брат Махмуд – звеньевой-рисовод, всего себя отдававший работе на чеках. Здесь следует отметить, что изображение личностных качеств братьев подчинено правилам приема антитезы, плодотворно используемой автором: порядочный, трудолюбивый, принципиальный Махмуд и, как бы в противовес ему,  корыстолюбивый, бесчестный и алчный Мугдин. 

Носителем «голоса разума и правды» в повести становится молодой журналист Асфар, который, несомненно, близок и самому писателю, в свое время также активно публиковавшему в районной газете критические очерки и фельетоны и ставшему затем селькором в областной газете. Асфар, однажды заподозрив фальшь в елейных речах руководителей края, обосновывавшего неправдоподобно-фантастическую экономическую выгоду, которую якобы сулит строительство водохранилища, уже не свернул с пути поиска истины и упорно, по крупицам собирал материал, изобличающий ложь и неискренность заверений руководства. Однако обнародовать эти данные ему удалось лишь с началом перестройки, когда уже было поздно, и нельзя было вернуть никого и ничего: ни умерших от онкозаболеваний мужчин, ни неродившихся детей, ни затопленные благодатные земли. 

В этом аспекте, условно говоря, в «аспекте опоздания», значимость приобретают слова подростка Руслана, которого в ауле считают «немного не в своем уме»; однако фраза, которую он без конца, к месту и не к месту повторяет, становится ключевой мыслью, своеобразным идеологическим лейтмотивом повести и, частично, – ее названием: «Мельница моря все перемалывает, муки у нас нет, завтра будет поздно» (подстр. пер. – Ф.Х.). Асфар первым начинает задумываться над значением этого, казалось бы, бессвязного набора слов и приходит к выводу, что в них заключено своеобразное пророчество. Ведь говорят же, что истина известна только детям и сумасшедшим. В этом есть свой смысл, – считают Асфар и автор. И все факты и цифры, приведенные в повести, лишь подтверждают правоту этих слов.
Пожалуй, по остроте и содержанию поставленных вопросов, по накалу эмоций, по социальной и национальной значимости повесть С.Панеша «Мельница моря перемалывает, или завтра будет поздно» можно поставить рядом с полемичным «Прощанием с Матерой» Валентина Распутина. Оно является своеобразным литературным памятником, обличающим и напоминающим потомкам о так или иначе имевшей место в истории любого народа слепой человеческой самоуверенности, глупости и жестокости.