В статье анализируется место природного компонента как тематической составляющей адыгских произведений, порожденных современным художественных слогом. Рассмотрение производится с опорой на ряд сегодняшних авторских текстов Алия Псеуша, Мариет Богус, Саният Дзыбовой, Саиды Хагундоковой, Аслана Шаззо, мнения Казбека Шаззо, а также – с учетом исторических (И. Ашканова) и исследовательских (Ф. Эфендиев, К. Паранук) явлений. Такой анализ позволяет автору статьи уточнить имеющуюся тематическую градацию и сделать вывод о необходимости дальнейшей, более углубленной разработки избранной тематики.
Природа, художественное слово, адыгский автор, новый век, тематическая градация, земля, растения, животные-птицы.
Востребованность природной тематики
В ходе имеющихся хроник цивилизационного присутствия на планете тот или иной этнос сумел сформировать, сосредоточить массивные ценностные шкалы, каковые наукой обозначаются в качестве неповторимых культур. Центральным средоточием имеющихся у народов художественных мировых ликов выступает натуральная среда, то есть природа. Аналогично такая тенденции присуща и кавказским нациям, в частности, – черкесам (адыгам), в распоряжении коих длительно, испокон веков природный облик проявляется уже в насыщенных фольклорных пластах. Этнос обладает, как и всякий другой, собственной и территориальной, и хроникальной длительностью, а также, – персональным генофондом, предрекающим национальные социо- и био- отношения. Не имея подобных закономерных касательств, не способна планетарно обитать ни одна нация. Без них она растворяется в общей мировой массе, упуская свой лик. Как выявлено в конкретных сегодня научных исследованиях, – природная тематическая ветвь весьма востребована в художественном слове адыгов разных веков. Так, в частности, как сообщали мы на Международной научной конференции «Кросс-культурное пространство литературной и массовой коммуникации-3» (Майкоп, АГУ, 2015), природная стезя занимает четвертое место (25%) по частоте своего присутствия в газетах Республики Адыгея. Причем, как утверждаем мы в одной из своих предыдущих работ, осторожность растрачивания природных ресурсов более присуща русским (15% – в газ. «Советская Адыгея»). Их единоплеменники проживали в рассыпанных, в разно- температурных областях, и это разрешает им ценить наличествующую здесь географическую среду. И отнюдь не так заметно подобным качеством дорожат здешние адыги (10% – в газ. «Адыгэ макъ»), порой даже не могущие увидеть достоинств территорий предков. Однако, черкесские словотворцы нового времени способны более благодарно относиться к родной природе, повествуя о соплеменниках, спасавшихся ею в эпоху голода.
Явления Земли и Жизни в собственных произведениях уже не первый век соотносят творцы художественного слова. Подобная тематическая тенденция устойчиво сохраняется и сегодня, в новом времени. Как уверенно подмечал дагестанский литературовед в СССР Ф.С. Эффендиев, рассматривая кавказские литературы в их экологической приверженности, бурятский прозаик В. Митыпов в его «Геологической поэме» весьма выразителен, стремясь защитить планету в надвигающейся на нее жестокой цифровизации: «Среди всех своих планетных сестер, – писал он, – вероятно, одна лишь Земля, опаловая бусинка в Солнечной системе, рискнула взвалить на себя такое бремя – сотворить и выпестовать жизнь» [8, с. 34]. И, возможно, именно потому «дитем природы» называет себя адыгский рассказчик в одноименном стихотворении у Алия Псеуша (Майкоп, 2008), однозначно причисляя собственные личностные качества к заслугам природной среды: «Я родился под знаком весов, / Бог меня одарил равновесьем. / Мое детство прошло средь лесов, / Среди речек и мелких полесьев» [6, с. 12].
Тематическая градация
Либо, если вести речь о приоритетах, по мнению современного доктора филологии, литературоведа К.Н. Паранук, «В мифопоэтическом миромоделировании современного адыгского романа востребованы такие составляющие космического универсума, как солнце, небо, луна, звезды, горы, леса и т.д. <…> Но наиболее востребованными в мифопоэтическом контексте романов Н. Куека «Вино мертвых», Х. Бештокова «Каменный век», Ю. Чуяко «Сказание о Железном Волке», Д. Кошубаева «Абраг» являются мифологемы земли, воды, огня, воздуха, представляющие основные первоэлементы космоса» [5, с. 272]. Поэтому на такую градацию уважаемого профессора мы и планируем ориентироваться в наших последующих размышлениях.
Во-первых, соответственно вышеуказанной тематической градации, земля у дома. Так, к примеру, весьма ярко выражена домашняя среда в строках современного адыгского автора Мариет Богус. В частности, заводя изложение в трогательном эссе «Убежало детство», писательница делится с читателем ощущениями собственного детства. Искренне и детально передавая сопровождавшие ее, как малыша, реакции, она здесь же благодарит опекавшую ее бабушку, но не забывает отвести аналогичную роль матушке-природе. Такие красивые описания весьма близки любому индивиду, помнящему себя в этих краях и в этих временах. И потому насыщенным этой теплотой, столь понятной всем нам, оказывается не только весь текст, но и зачин новеллы. Либо другой образ у М. Богус в ином эссе – зима в «Зимнем вечере», но тоже – для растущей малышки, вспоминающей период детства. Эта холодная и свирепая природная героиня выразительно многогранна, но также она понятна читателю: «разная: колючая, холодная, злая. …») [1, с. 120].
Во-вторых, растения. Порой адыгские авторы сегодня не забывают отметить природную продуктивность и, уже на этой ниве могут поблагодарить матушку-природу за ее поддержку в своих жизненных трудностях. Так, к примеру, это достаточно заметно в одном из интервью, проанализированном нами в момент изучения тематических предпочтений академика филологии Казбека Г. Шаззо (не так давно безвременно покинувшего нас, – Ф.Х.). Ведя речь о том, что в лесах Кармалино на берегу, противоположном от аула Казанукая, «было грибов много-множество, хоть коси косой» [3, с. 3], он здесь же производит этно- оговорку на адыгов. Либо адыгский академик обнаруживает иной растительный ресурс, фактически возвращавший к жизни голодных: «тут же ели другие травы (джэрдзы, пэрмэбжь), особенно так называемую четукскую траву (кIэтыку уц), перья вверх вырастали в сорок-пятьдесят сантиметров, а корни на глубине 10 – 20 сантиметров могли растянуться и до двух метров» [3, с. 3]. Тем самым, восхваляемая интервьюируемым местная среда выступает приближенной к социально предопределенным реальным эпизодам. На фоне подобной тематической заинтересованности и ее древесной тональности можно подчеркнуть соответствующие, словесно окрашенные экологические акции, проведенные сегодняшними муниципальными библиотеками, как то «Посади дерево – подари растению жизнь!» (МБУК «ЦБС» г. Майкопа). Это в поселке Западном во взаимном содействии читатели с библиотекарями, высаживая ряд вишен, обустроили участок. Вообще в 2017 г. во многих республиканских библиотеках имели место быть организованные акции, адресованные в стране Году экологии и особо охраняемых территорий. И подобных, тематически отнесенных, республиканских и городских мероприятий есть возможность назвать еще целый ряд, что мы и делаем в других собственных работах. Но вернемся далее к рассматриваемому на эту тему адыгскому слогу. Деревья у М. Богус сегодня такие же участники погодных неожиданностей, как и она сама. К примеру, объясняя читателю свои переживания, рассказчица в новелле «Тепло» обращается к ним. И тогда деревья с нами робко стоят в ожидании зимних снегов, недоумевая, расстраиваясь в ситуации их отсутствия. Весьма понятны они ожидающему Новый год жителю Адыгеи в подобных, порой яростных, эмоциях. Либо – другое у М. Богус в этот период. Это – культивируемая любым российским гражданином елка во всей ее красивой активности и символичности в одноименной новелле. Она, несомненно, соответствует авторской мысли, высказываемой в зачине: «Волшебная елка дополняла наши самые яркие чувства» [2, с. 122]. И далее по тесту произведения весьма понятен современному читателю настрой рассказчицы: «Елка – символ Нового года. Помню, в детстве мама после школьных празднеств, когда малыши уходили на каникулы приносила нам из школы пахнущую хвоей, зеленую красавицу, волшебницу-елку. Мы, детишки, мастерили различные гирлянды, вырезали снежинки, на мохнатые веточки вешали на ниточках конфеты и мандарины. Весь дом был усыпан яркими кружочками – конфетти. На окна тоже клеили узорчатые белые снежинки» [2, с. 122]. И здесь немного отступим к снегу, как также – к активному элементу природного комплекта. Да и вообще, снег у авторов играет ощутимую роль для настроя персонажа (к примеру, и у С. Дзыбовой, и у А. Псеуша). Однако имеется в этой тематической струе такой интересный нюанс. Снеговая посвященность способна по-разному, в половой различимости, влиять на настроение ведущего повествование рассказчика. Так, к примеру, рассказчица у С. Дзыбовой чаще грустит в снеговой тишине, воспринимая снежные дали как красивый пейзаж. В то время, как рассказчик мужского пола у А. Псеуша заметнее придает снегу человекоподобие, высказывая расположенность к благому контакту: «Если даже снегопад, / Если воет вьюга. / Я всему душевно рад, / Будто встретил друга» [6, с. 174].
В-третьих, что касается образов животных и птиц в литературах вообще и у адыгов, в частности, очень показательным можно считать их в описаниях авторов, знакомящих читателя с тем или иным человеком. Приведем в качестве примера здесь адыгского просветителя начала прошлого века И. Ашканова и его рассказ «Земной порядок» (Книга для чтения, Краснодар, Адыгнациздат, 1933), в котором младший ищет оправдания убийству. Таковы (в соотнесении животных-птиц с человеческим индивидом) текстовые метафоры автора, которые соответствующим, весьма агрессивным тоном опаляют читателя. Это: заколотый петух-нормандец, сальной взгляд, набитый рот, масляные губы и т.д. Мистически говоря, главный у адыгского просветителя, оказавшегося неугодным власти, образ петуха, каковой выступил достаточно реалистичным предсказателем. И это потому, что судьба автора И. Ашканова оказалась заметно драматичной в силу того, что его изложения считались безыдейными. Они отходили от строгости соцреализма, обладая запретным тогда психологизмом.
Ну, а сегодняшние авторы более приближены к российским реалиям, точнее, – к реалиям государственной политики. Так, у Аслана Шаззо сегодня в его притче «В собачьей доле пока без перемен…» налицо весьма знаковая и узнаваемая для нас сегодня сюжетика, касающаяся парламентских трудностей социума, скомпонованного собаками в их рабочих буднях. Либо, как интересно нам сегодня, «что старается припрятать Белочка-красавица» [7, с. 122] у того же А. Шаззо в его другой притче. Она содержит весьма реалистичные бытийные дефекты, сопровождающие трудолюбивую белочку, закапывающую свои запасы в землю и таким путем теряющую их рядом с голодной свиньей. Ну и вообще птицы есть также в образах милой голубки в стихах у А. Псеуша и Синей Птицы в строках у С. Хагундоковой. Это героини полноценные, вершащие жизнь и контролирующие человека. Либо столь же внимательны к человеку в его переживаниях звезды у А. Псеуша в его «Мигах жизни», которые он непосредственно соотносит с мгновениями человеческого бытия: «Сколько звезд ни различай / Млечного пути – / Размышляй или скучай, / Только не грусти» [6, с. 174].
Выводы
Тем самым, выделяемый нами сегодня лик природы в ее разнообразии и плодотворности заметно содействует художественному, образно подпитываемому воспроизведению реалий бытия и ранее, и уже в новом веке. В частности, как говорит уважительно и даже почтительно один из рассмотренных нами сегодня А. Псеуш: «Миг природы, миг любви, Миги жизни нашей… / Счастье мигами зови, / Счастье – полной чашей» [6, с. 174]. И потому находим достаточно оснований для того, чтобы заниматься подобной тематической нитью в дальнейшем.
Литература
1. Богус М. Зимний вечер // Литературная Адыгея. – 2018. – № 4. – С. 120-121.
2. Богус М. Елка // Литературная Адыгея. – 2022. – № 1. – С. 122.
3. Живое слово, способное выразить музыку души (интервью к 75-летию К.Г. Шаззо) // Технолог. – Майкоп: МГТУ, 2014. – № 1 (март). – С. 3.
4. Мат-лы Международной научной конференции «Кросс-культурное пространство литературной и массовой коммуникации-3». – Майкоп: АГУ, 2015. – 569 с.
5. Паранук К.Н. Образ природы в мифопоэтическом контексте современного адыгского романа // Кросс-культурное пространство литературной и массовой коммуникации – 3: Мат-лы Международной научной конференции. – Майкоп, 2014. – С. 271-279.
6. Псеуш А.Г. Душа бессмертна. Стихотворения и поэмы. – Майкоп: Адыг. респ. кн. изд-во, 2008. – 304 с.
7. Шаззо А. Что старается спрятать белочка-красавица // Литературная Адыгея. – 2013. – № 3. – СС. 122-124.
8. Эфендиев Ф.С. Этнокультура и национальное самосознание. – Нальчик: Эль-Фа, 1999.
Опубл.: Хуако Ф.Н. Природный компонент в устном слоге черкеса как коренного обитателя // Материалы 41-ой Недели науки МГТУ: 38-ая Всероссийская научно-практическая конференция «Образование-наука-технологии»; 37-я Всероссийская научно-практическая конференция «Агропромышленный комплекс и актуальные проблемы экономики регионов»; 37-я Международная научно-практическая конференция «Экологические проблемы современности». - Изд-во Майкоп: ИП Кучеренко В.О., 2024 – 270 с. – С. 169-173