УДК 304.444
[1] Работа входит в МГТУ- проект 2025 г . «Инициативная тематика «Анализ и разработка технологий многовидового сервиса в контексте формирования конкурентоспособной среды в регионе»».
Хуако2
Ф.Н.
2 ФГБОУ ВО «Майкопский государственный
технологический университет», г. Майкоп, Российская Федерация
Аннотация. Стартовые мысли выяснения проблемности в
статье начинаются с уточнения деталей возрастного опыта кавказской цивилизации.
Далее по мере повествования происходит анализ исследовательской изученности
определенных аспектов заданной в статье проблематики относительно кавказского (порой, – адыгского) пространства. Утверждаемая автором при этом
активизированность, проявляемая в процессе формирования кавказских национальных
членов общества, в статье происходит путем рассмотрения этнической горской
культуры, которая фокусируется в качестве персонально обрабатываемой (как
духовно-физической, так и территориальной) среды обитания. Как выявляется на
соответствующем статейном поле, в ходе становления ментальных предпочтений,
присущих кавказским этносам, допустимо вести речь о наличии определенной обще-
горской конструкции. Это позволяет по мере изложения перейти к детализации
имеющейся на Северном Кавказе территориальной ментальности. Тем самым по мере
статейного изложения ведется выявление существующих особенностей, которые были
и остаются присущи локальной кавказской культуре на глобальной российской
почве. К ним в статье автор работы относит: во-первых, выверенную хроникально
веками стандартизированную шаблонность; во-вторых, текущую, подтверждаемую
мобильностью современности упрощенность. Именно на их рассмотрении и
выстраивается последующая доля изложения, что позволяет произвести в статье
итоговые выводы.
Ключевые слова: культура, глобальная и локальная, Россия, Кавказ,
цивилизационный признак, стандарт, упрощенность.
Вклад автора. Хуако Ф.Н. – весь текст на всех стадиях.
Заявление о конфликте интересов – конфликт отсутствует.
Хуако Ф.Н. – ORCID ID: 0000-0001-7398-1004.
Сфера научных интересов, количество основных публикаций: Гуманитарная среда и этнография, опубликованы более 400 научных работ, из них 13 монографий, 2 в СКОПУС, 5 в WoS, 24 – в ВАК и 44 в материалах конференций.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
[1]. Анчабадзе Ю.Д. «Лекции по этнографии Кавказа» Анатолия Генко:
чеченские страницы // Этногенез и этническая история народов Кавказа: Сборник
материалов I Международного нахского научного конгресса. – Грозный: Грозненский
рабочий, 2018. – 1072 с. – С. 166-175.
[2]. Хуако Ф.Н. Влияние среды на этнического индивида в контексте
средовой классификации // Педагогика и психология XXI века: Современные
научные тенденции и инновации: Сборник материалов заочной Международной
научно-практической конференции. – Майкоп: Изд-во Магарин О.Г., 2021. – 360 с.
– С. 314-316.
[3]. Тхаркахо Ю.А. Современные адыгские алфавиты // Нартский эпос
и кавказское языкознание: Мат-лы VI Международного Майкопского коллоквиума
Европейского Общества кавказологов. – Майкоп: Адыгейское респ. кн. изд-во,
1994. – 377 с. – С. 261-264.
CURRENT SIMPLICITY OF GLOBAL CULTURE AT
THE LOCAL CAUCASUS LEVEL[1]
Хуако3 Ф.Н.
3 Federal State Budgetary Educational
Institution of Higher Education «Maykop State Technological University», Maykop,
Russian Federation
Abstract. The initial thoughts of clarifying the problem in the article begin
with the clarification of the details of the age experience of the Caucasian
civilization. Further, as the narrative progresses, an analysis of the research
study of certain aspects of the problematic given in the article regarding the
Caucasian (sometimes, Adyghe) space occurs. The author's asserted activism,
manifested in the process of forming Caucasian national members of society,
occurs in the article by examining the ethnic mountain culture, which is
focused as a personally processed (both spiritual-physical and territorial)
habitat. As it is revealed in the corresponding article field, in the course of
formation of mental preferences inherent to Caucasian ethnic groups, it is
permissible to talk about the presence of a certain common mountain structure.
This allows, as the presentation proceeds, to move on to detailing the
territorial mentality existing in the
Keywords: culture, global and local,
Author Contributions. Khuako F.N. – the entire text at all stages.
Conflict of Interest
Statement. There is no conflict.
Khuako F.N. – ORCID ID: 0000-0001-7398-1004
Research
interests, number of main publications: Humanitarian
environment and ethnography, more than 400 scientific works have been
published, including 13 monographs,
REFERENCES
[1]. Anchabadze Yu.D. "Lectures on the Ethnography of the
Caucasus" by Anatoly Genko: Chechen Pages // Ethnogenesis and Ethnic
History of the Peoples of the
[2]. Khuako F.N. The Influence of the Environment on an Ethnic
Individual in the Context of Environmental Classification // Pedagogy and
Psychology of the XXI Century: Modern Scientific Trends and Innovations:
Collection of Materials of the Correspondence International Scientific and
Practical Conference. – Maykop: Magarin Publishing House O.G., 2021. – 360 p. –
P. 314-316.
[3]. Tkharkaho Yu.A. Modern Adyghe alphabets // Nart epic and Caucasian
linguistics: Proceedings of the VI International Maykop Colloquium of the
European Society of Caucasologists. – Maykop: Adyghe Rep. book publishing
house, 1994. – 377 p. – P. 261-264.
[4]. A short course of lectures on the discipline "Fundamentals of
regional cultural policy and the formation of cultural and leisure
programs": Textbook / Comp.: A.M. Siyukhova, Z.A. Kobleva. – Maykop:
Ayaks, 2008. – 137 p.
[1] The work is included in the MSTU project 2025 «Initiative
topic «Analysis and development of technologies for multi-type service in the
context of forming a competitive environment in the region»»
Введение. Причисляя
явление планетарной культуры к ряду стержневых основ, способных выстраивать
гуманитарные хроники наций, научные труды чаще утверждают следующее.
Западно-кавказская садоводческая культура весьма опытна своим возрастом,
поскольку известна как действующая уже более 3 тысячелетий. Так, в частности, в
Так, в
частности, исследователь Кавказа, этнограф-кавказовед первой половины прошлого
века Анатолий Генко, заметно цитируемый и современными гуманитариями, имеет
такую позицию. Ученый, читавший в Ленинградском НИИ этнических и национальных
культур народов Востока соответствующие кавказоведческие курсы, убеждал свою
аудиторию: «Чечня и Дагестан известны гораздо хуже в смысле исторического
прошлого, чем Западный Кавказ и в особенности Закавказье» [1: 168].
Действительно, совокупность тембров, присущая ряду действовавших коллективов
Закавказья на протяжении прошлого века, нередко оказывалась идентичной составам
ансамблей Кавказа Западного (к примеру, – проектам адыгским, дагестанским,
чеченским и др.). И потому такие созвучные сценичные проявления разных этносов
нередко видят друг друга в качестве «лично известного», собственного «знакомца».
Стержневыми моментами присутствия в сферах проявлений культурной политики этно-
разрозненных участников фольклорных сценических групп выступают, несомненно,
личное мастерство, а также групповая склонность к победе.
Причем
присутствует жизненное условие, почитавшееся А.Н. Генко, как профессиональным
этнографом: это убеждение в неуклонном отпоре жизненной реальности. Такой тезис
отнюдь не относит его последователя к числу неприятелей социо- культурных
реформ привычного региона либо к числу почитателей ненатурального сбора
застарелых качеств культуры их быта. Причем функция окружающего пространства,
которое способно воздействовать на личностное становление, совсем не
сосредоточена на одном лишь языковом материале. К тому же такая реалия несет к
тому же декодирование внеязыковых шифров, ввиду того, что контекст текста чаще
предполагает социо- смысл в его очевидности. Присущая каждой нации культура, в
момент поддержки собою ее моральной редкости, по мере реализации национальных
талантов и намерений, при этом выступает обще- планетарным ресурсом. Поскольку
доступный этносам на планетарном уровне средовой ряд достаточно вариативен,
поэтому мы в другом собственном труде
подтверждаем такую градацию сред: 1) историческая и социально-политическая, 2)
бытовая, 3) языково-культурная, 4) природно-географическая. [2] Культура как
социальное явление, располагающееся в указанных средах, предполагает собой
ресурс совокупный (культурно-исторический), являющий макет фиксации, а также
трансляции сдельных наработок как индивида, так и цивилизации. И потому налицо
начальные советские периоды, в момент, когда организации социума и их процессы
воспроизводили либо берегли физически-моральные сведения.
Кавказские
шаги становления письменных алфавитов в границах разно- национальных территориальных
образований представляются активизированными. Тем не менее, налицо присутствие
на итоговых установленных элементах, идущих культурной конструкцией в качестве
совокупности. Так, в роли сотворения, сбережения, передачи сведений, они во
время выявления исследований этнографии определялись в качестве строевых
наследий тех или иных родов. Во время продуцирования ментальных приоритетов,
многое на изучаемом поле выставляло таковых предметами специфического
исследования.
Целью настоящего
исследования выступает
рассмотрение степени текущей упрощенности общеглобальной культуры
применительно
к имеющемуся локальному кавказскому (точнее,
– к такому региональному адыгейскому) уровню.
Материалы
и методы. В работе использованы
такие стандартные обще- аналитические, сравнительно-сопоставительные методы, в
том числе с приведением возможных примеров (как исторических, так и
текстовых).
Результаты и обсуждение. Обратимся далее к
изученности некоторых граней избранной проблематики применительно к кавказскому
(в частности, – адыгскому) уровню. Непосредственно вырабатываемая всевозможной
сферой личность помимо этого содействует прогрессированию той или иной
культуры. Она размещена на стыке социально-культурных пресечений. Так, к
примеру, в Ингушетии ранний просветитель XIX в. Магомед Джабагиев
начал накапливать такой этнографический материал, как фрагменты фольклорного
текста; поскольку, как известно, потеря всякой детали этнического завещания
выступает кардинальной утратой. Либо у адыгов в свое время в том же столетии
известный, признанный просветитель Султан
Хан-Гирей от всей души трактует такую сложность. При
этом адыги (черкесы) отнюдь не обладали в тот момент книгами. Они располагали
тогда к моральному оскудению
общего глобального пространства. Тем самым черкесы не имели какого-либо
письменного наличия как фиксации личностной мысли. Ведь
еще и советская наука была уверена в позитиве. Так, к примеру, адыгский
языковед советского времени Юнус Тхаркахо, анализируя активность С. Хан-Гирея,
был согласен с просветителем относительно черкесской перспективы на культурном
поле: «и этот народ в наш век получит, так сказать, изящную жизнь посредством
образования» [3: 261].
Или, в
частности, в том же прошлом (советском) веке уже применительно не к словесам, а
к землям предков одно из стартовых исследований садоводчества (как аграрной
культуры адыгов) произвел доктор сельскохозяйственных наук, профессор
Кубанского сельхозинститута Нух Тхагушев. Он издал около полусотни трудов
(включая такие монографии, как «Адыгские (черкесские) сорта яблони и груши»,
«Орехоплодные Краснодарского края», «Адыгейские сады»). Или, как считает
цитируемый нами в текущей тематике А.Генко, чеченские представители также
целиком проявляли в этом случае активность. Это признано в научном мире, что за
чеченцев (а значит, – и за горцев) он был спокоен, поскольку на
кавказских землях формировались весьма своеобычные приоритеты, никак не
соотносимые ни с ост-, ни с вест- планетарными макетами. Этно- наследуемые
личностные признаки индивида
встраиваются в конкретную умозрительную логику живущего по мере
минования ею некоторого социального отсева. Вследствие этого сбережение, а
также прогрессирование той или иной национальной культуры способно становиться
интересом обще- планетарного внимания.
Либо в наше
время, уже в новом веке обдумывающие продуктивность кавказских культур ученые
способны предложить целый ряд выразительных живых сведений. Так, в частности,
дело по сохранению исторического наследия черкесов, активизированное
профессором Нухом Тхагушевым, продолжила сотрудница аграрной отрасли МГТУ Нурет
Кудаева. Поиском староадыгских сортов яблонь и груш она совместно с доктором
сельскохозяйственных наук, профессором МГТУ Ириной Бандурко начала заниматься в
середине 90-х годов ХХ в. Потребность наших дней состоит в сегодняшнем
осмыслении базовых приоритетов и, к тому же, – подпитываемых ими мастеров,
профессионалов, свойственных определенным этническим группам и их культурам.
Изучения,
проводившиеся ранее, в сложных исторических условиях, лишенные имеющихся
сегодня цифровых возможностей, чаще заметны своей описательностью. Это
преимущественно не позволяет объективно осмыслить детали региональных тематик.
В процессе изучений, во время обращения к возможно прогрессивной конструкции
налаживания социума и его деталей, и теории, и технологии, относимые к
гуманитарной сфере, иллюстрируют такое многовековое положение. Выступают
противоречивыми многие детали последователей повсеместной американизации бытия.
И потому применительно к кавказским землям в наши дни в современной
гуманитарной среде просматривается свежий росток изучения вопросов, присущих
содержательным рамкам этнических культур. Соответствующая проблемная тематика
напрямую нацеливает нашу работу на рассмотрение наглядной актуальности, несомой
социумом. Обратимся далее поэтому к уточнению современной составляющей
кавказской ментальности, базирующей обще- горскую культуру. Это позволит нам
вычислить имеющиеся признаки локальной культуры Кавказа на глобальной
российской ниве. Причисляем к таковым: 1) заданную исторически
стандартизированную шаблонность; 2) текущую упрощенность.
Применительно к кавказской культуре допустимо вести речь о весьма
специфической, признаваемой всем миром, ментальности. Ее компоненты в полной
мере отличаются от общемировых, а также внутри – друг от друга – на этно-
языковой основе. Вследствие этого имеющиеся в быту кавказца формы устной речи выступают ощутимым, весьма
заметным материалом в ходе культурологических рассмотрений этнических групп
здесь. Так, в частности, в наше время уже нередко, скорее, – преимущественно, –
доносимые до горца песенные тексты обладают сценарным оформлением. Но бывает и
так, что эти словесные формы, использовавшиеся предками, он поглощает в семейной
среде. Фактически родовая ментальность кавказского горца является гораздо более
мощным, чем религия либо другая идеология, приоритетом. Так, как уверен в наши
дни Ю.Д. Анчабадзе, который рассматривает продуктивность трудов А.Генко,
анализируя его лекции, заархивированные и открывшиеся в печатном виде только
сегодня, «<…> ислам исторически позднее явление – «Чечня превратилась в
мусульманскую страну в конце XVIII в.», – она, тем не менее, стала «оплотом
мусульманской идеологии», а сами чеченцы отличаются «ярким проявлением у них
мусульманского воинствующего духа»» [1: 171].
Однако, как считаем мы, воинственный дух горцев допустимо отнести отнюдь не к
исламу 18 в., а к их гораздо более ранней истории родовых хроник, выстроившей,
проверившей и укрепившей ментальные законы бытия каждого из кавказских этносов
(к примеру, – «адыгэ хабзэ» у черкеса).
Большая часть бытийных нормативов,
завещанная предками, в этом случае отнюдь не всегда соотносима с требуемой
мобильной реальностью современного мира. В момент вступления той
или иной кавказской республики на мировую арену показатели спроса на
художественные тексты кавказских словотворцев начали появляться и в
культурологическом кавказоведении. Эта тенденция выступила условным
обоснованием того, что уже в 70-е гг. XIX в. СМИ- издания начали
представлять миру художественные и публицистические кавказские тексты в
русскоязычной форме. Действительно, ведь культура вообще в своем понятийном
смысле есть база возможного прогрессирования как экономик, так и социумов,
присущих этносам, а также – ресурсом как для индивида персонально, так и для
страны планетарно. Причем на общепланетарном уровне возможно: в случае участия
в проекте той или иной кавказской культуры ментальный компонент русской нации в
нем выступает гораздо менее наглядным.
И потому попытаемся далее упомянуть такую явную черту глобальной
уже веками русской культуры, как стандартизация, которая несет опасность
упрощения и для кавказских приоритетов на локальном уровне. Тем самым в случае
отверженности этнической культуры от обще- глобальных приоритетов, наши коллеги
А.М. Сиюхова, З.А. Коблева в своем учебном
пособии по региональной культурологии подчеркивают, что необходима в
кавказском регионе «не только деятельностная социализация людей, но и их
инкультурация, т. е. введение человека в систему принятых в обществе культурных
норм социального общежития и взаимодействия, иерархию ценностей, степеней
допустимости тех или иных суждений и поступков и т. п.» [3: 122]. Анализируя
кавказскую ментальность исследователи преимущественно подчеркивают религиозную
и культурную специфику, общую для кавказского региона и активно проявляющуюся в
бытийной среде горских представителей. Нередко налицо в этом случае
отрицательное восприятие яркой ментальной культуры Кавказа, ошибочно поясняемое соседними этносами как силовой экстремизм.
Присущая горцу яркость причисляется порой к грубому нарушению, противоречащему
соблюдению и культивированию норм, требуемому некой высшей моралью. Хотя
абсолютно не учитывается в такой негативной оценке тысячелетний вековой опыт
кавказских культур, тщательно и детализировано передаваемый предками в
устно-поэтических сказаниях.
Идеи и опыт
воспитания адыгов имеют много общего с педагогикой других народов Северного
Кавказа, поскольку культура вообще любого народа (как
утверждает в предложенном ЮНЕСКО документе классический отечественный
гуманитарий Дмитрий Лихачев) есть «главный источник гуманизации человеческой
истории» (см. Интернет-версию Декларации). В этом случае, применительно к
Кавказу, конкретно-ограниченная отнесенность той или иной культуры
просматривается не просто в персональных рамках человека либо определенного
образования социума. Подобного рода
специфика на кавказских землях все чаще получает категориальный статус,
отличающий географические территории и национальные образования. Это
обусловлено следующим: появляются ранее неизвестные макеты ментального бытия,
каковые в реалиях просматриваются в действующем инструментарии. Это применение
«виртуальной реальности», цифровизации, инфо-, встраиваемых в гуманитарные
ресурсы социума, адаптируемого к ново-технологическому макету цивилизации.
Выводы. Таким образом, в обстановке стремительной мобильности нового времени не слишком обеспечена неприкосновенность имеющих насыщенную схему этнических культур, каковые присущи разным в их соразмерности нациям (как глобальным, так и локальным). Ценность кавказских этнических культур состоит в том, что в них созвучие и семейных, и соседних унисонов порождает активность соответствующих групповых ячеек, формирующих собою социум. Как было выявлено в ходе работы, средовая обстановка, окружающая индивида в его становлении и бытии, способна обеспечить весьма настойчивый персональный подход, востребованный им. Вследствие этого и исследователь, замечающий данное средовое окружение, имеет возможность углубиться в ту или иную кавказскую проблему, признаки локализации коей были рассмотрены нами выше.
Опубл.: Хуако Ф.Н. Текущая упрощенность глобальной культуры на локальном кавказском уровне // Образовательный вестник Сознание (Калининград). – 2025. – Т. 27. – №5. – СС.12-19
eLIBRARY ID: 82483383 EDN: WNSCEH DOI: 10.26787/nydha-2686-6846-2025-27-5-12-19