Присутствует также в профессиональной деятельности Казбека Шаззо еще одна значимая грань, заслуживающая пристального внимания. Это, несомненно, работа по подготовке для национальной науки молодых кадров – работа, являющаяся существенным вкладом в развитие отечественного литературоведения. Успешно защитив в свое время кандидатскую диссертацию Казбек Шаззо вернулся в Адыгейский государственный пединститут. С тех пор прошло более десятка лет. Эти годы были насыщены большой научно-педагогической работой. Лекции, семинары, ежедневные занятия со студентами не мешали ему быть одним из активных критиков и литературоведов.На сегодняшний день педагогическая профессиональная грань является не менее успешной и интенсивно реализованной, чем все другие – профессор К.Г. Шаззо
является председателем совета по подготовке и проведению защит кандидатских и докторских диссертаций АГУ. Немало времени и сил К.Г. Шаззо затрачивает на эту деятельность. И, соответственно, немало молодых специалистов, защитивших кандидатские диссертации под его научным руководством, работает на ниве науки. По этому поводу сам К.Г. Шаззо отмечает: «Накоплен и определенный опыт в подготовке ученых-филологов: за те годы, что в нашем Адыгейском госуниверситете открылся совет по защите кандидатских диссертаций по литературе, защищено более двух десятков диссертаций. Мы ориентируем молодых ученых на трудные, но очень важные и актуальные вопросы национального литературоведения». Однако, говоря о достигнутых под собственным непосредственным руководством успехах, он по-прежнему строго скромен: «Что касается «школы» К. Шаззо, думаю, рано об этом говорить» .
По поводу этой сферы многосторонней деятельности Казбека Шаззо профессор Руслан Мамий говорит следующее:
«Мне часто приходится быть свидетелем того, как много сил и времени отдает К.Г. Шаззо подготовке молодых ученых, как кропотливо относится к научным работам студентов-дипломников и аспирантов, которых у него немало. Он умеет замечать у своих учеников аналитический ум, исследовательские способности, щедро делит с ними свой опыт, знания, нередко сокровенные мысли, еще ненаписанные и неопубликованные. Поэтому неудивительно, что в работах учеников нередко узнаются черты творческого мышления К.Г. Шаззо. Вместе с тем он требователен, у него не бывает легких, «проходных» тем» .
СЛОВО – КОЛЛЕГАМ
Приводя в данном случае высказывания северокавказских ученых и научных деятелей отметим, что, к сожалению, не все из цитируемых далее авторов находятся с нами сегодня, некоторые из них уже ушли в мир иной, что не лишает актуальности их оценки. Итак, слово таким профессионалам, как академик РАН Г. Гамзатов; Народный писатель, лауреат многочисленных международных, российских и региональных премий И. Машбаш; доктор филологических наук, профессор Ш. Хут; доктор филологических наук, профессор Е. Шибинская; доктор филологических наук, профессор Л. Бекизова; доктор филологических наук, профессор А. Хакуашев; Заслуженный деятель науки РФ, профессор В. Тугов; доктор филологических наук, профессор Х. Баков; доктор технических наук, ректор МГТУ Х. Блягоз; доктор филологических наук, профессор Т. Степанова; доктор филологических наук, профессор К. Паранук.
***
Г. Гамзатов
Слово о Казбеке Шаззо
Впервые с Казбеком Шаззо мы встретились в конце 70-х годов. Это было в Тбилиси, в благословенном Институте Шота Руставели. Нас познакомил директор института, позже академик-секретарь Отделения языка и литературы Грузинской академии наук Георгий Цицишвили, человек исключительный и славный, с которым мы оба подружились, думается, навсегда. И я благодарен выдающемуся грузинскому писателю и литературоведу за то, что он свел меня с Казбеком Шаззо, личностью неординарной, интересной, безусловно талантливой.
В лице Казбека Шаззо я вижу одного из виднейших культурологов и литературоведов Северного Кавказа. Более того, его имя по праву может быть поставлено в ряд самых одаренных, компетентных и заметных исследователей многонациональной художественной культуры народов России. Научные труды Шаззо привлекают глубиной проникновения в эстетическую природу произведения, широтой охвата литературного явления, умением выявлять закономерности художественного процесса, улавливать и осмысливать тенденции развития национального и регионального искусства слова. В нем счастливо сочетаются такие высокие качества исследователя, как разносторонняя образованность, богатая творческая интуиция, развитое чувство слова и образа, да еще и неравнодушное отношение к объекту научного интереса, любовь к литературе как искусству, уважение к автору как созидателю художественной и духовной ценности.
Казбек Шаззо, безусловно, – один из самых ярких интел-лектуальных личностей, творческих индивидуальностей, мыслящих исследователей на Северном Кавказе. Каждая встреча с ним и его трудами – всегда радость общения с умным и интересным человеком, радость открытия и узнавания тайн искусства. Он интересен нам и как человек, и как художник, и как ученый. Ибо во всех и каждой из этих сфер мы имеем дело с личностью творящей и созидающей. Именно творческое и созидательное начало составляют стержень этой личности. Таков он, наш коллега, товарищ и друг – Казбек Гиссович Шаззо.
***
И. Машбаш
Зная давно и хорошо Казбека Шаззо – нашему знакомству и дружбе без малого полвека – могу уверенно сказать: это один из образованных, творчески мыслящих личностей не только среди адыгов, но и среди представителей народов Северного Кавказа и Дагестана. С первых же своих рецензии и статей он проявил себя как талантливый исследователь национальных литератур.
Сегодня Казбек Гиссович Шаззо, без сомнения – один из выдающихся, неординарных явлений северокавказского литературоведения. Сужу об этом и по его глубоким научным статьям и монографиям, и по отношению к нему его коллег-литераторов из соседних республик: как его уважают, как прислушиваются к его мнению. Они отдают ему пальму первенства в разработке теоретических основ изучения новописьменных литератур.
Не менее выдающаяся фигура Казбек Шаззо и в литературной критике. Здесь, смело можно сказать, поле его деятельности оказалось шире, это исследователь живого литературного процес-са всероссийского масштаба. Тонкий аналитик, с острым принципиальным пером, смелыми суждениями и выводами, правдоискатель. А таким критикам живется нелегко, у них, как правило, оказывается много оппонентов и среди коллег, и среди власть имущих, и нередко просто среди читателей: многие, к сожалению, еще не привыкли смотреть правде в глаза.
Казбек Гиссович Шаззо – знаток моего литературного творчества. И поэтического, и прозаического. Я горжусь этим. О моих книгах и обо мне им написано несколько книг: «Живое слово», «Ступени», «В художественном мире Исхака Машбаша» – в соавторстве с Ш. Шаззо-Ергук. Казбек Шаззо – не только талантливый ученый и критик, он – прекрасный, преданный друг. Нам не раз приходилось отбиваться вместе от партийно-чиновничьих нападок, испытывать на себе давление идеологического пресса в застойные годы.
В день 70-летия желаю моему другу и младшему брату крепкого здоровья и новых прекрасных книг во имя процветания родной адыгской, всей российской литературы.
***
Ш. Хут
Талантливый ученый и добрый друг
Таким я знаю Казбека Гиссовича Шаззо. Познакомились мы еще в наши студенческие годы на заседаниях литературного кружка Адыгейского государственного педагогического института. Тогда он своими умными, оригинальными и эмоциональными высказываниями сразу обратил на себя внимание участников дискуссий, снискавших уважение и признание. Стало ясно, что на литературном небосклоне восходит новая яркая звезда. Впоследствии мы стали близкими друзьями, чем я очень горжусь.
В литературный поток Адыгеи Казбек Шаззо влился новой мощной свежей струей. Вот уже более тридцати пяти лет он своими трудами, отличающимися глубиной анализа, новизной подходов и взыскательностью, оказывает благотворное влияние на литературный процесс не только в Адыгее, но и на всем Северном Кавказе. Как литературный критик Казбек Шаззо является мудрым посредником между писателями и читателями, активным пропагандистом литературы. Его литературоведческие труды стали ценным вкладом в национальную науку о литературе.
Немало заслуг принадлежит Казбеку Шаззо в деле прослеживания истории адыгейской литературы. Помимо собственных научных разысканий по этой проблеме он проявил инициативу и активность по написанию трехтомной «Истории адыгейской литературы». Еще в 1974 году им был написан проспект нового варианта такого труда, по которому был создан однотомник. Однако по не зависящим ни от него, ни от АНИИ причинам этот труд не увидел свет. В последние годы под его руководством создается трехтомник «Истории адыгейской литературы», первый том которого вышел в 2000-м году, второй – в 2002-м, а третий – на подходе.
Большую положительную роль сыграли так называемые внутренние рецензии, написанные Казбеком Шаззо. Благодаря им были напечатаны многие произведения, рукописи которых были оклеветаны недругами их авторов. Поддержкой авторитетного критика сохранены для нашей литературы некоторые поэты и прозаики, на которых устраивались гонения.
***
Е. Шибинская
Добрый ум
Первым импульсом было желание начать с имени Казбек, уподобив его символу – гордой вершине Кавказа ... Или начать с веления судьбы -родиться ему именно в Адыгее, именно в семье достойных родителей, именно перед самой войной с ее страшными уроками ... Или начать с учебы в школе, первого приобщения к литературе у легендарного учителя Ю. Зыкова. К той литературе, которая станет его судьбой, стезей, поприщем, призванием?
Нет, я вправе начать лишь с того момента, когда Казбек Гиссович появился у нас на кафедре АГПИ молодым кандидатом наук с диссертацией на военную тему. Начнем с парадоксов: диссертация о войне – и мирный добрый ум ее автора. Далее – докторское научное сочинение о конфликтах в философско-эстетическом аспекте и стремление автора вникать в их суть и находить для литературы пути их доброго решения. Нет, парадоксы здесь мнимые: критичный острый ум достался доброму человеку, прямому и нелицеприятному в своих оценках, развитие которых всегда было направлено в сторону созидания.
Был момент, когда в не лучшие для нашей духовной жизни времена люди такого типа оказывались изгоями, то бишь диссидентами по современной терминологии. Казбеку Шаззо тоже могла достаться такая «слава»: один ответственный партработник назвал его «адыгейским Солженицыным», вкладывая в этот «титул» отнюдь не лестное для молодого критика содержание. А ведь то, что делал Казбек Шаззо в литературоведении и критике 70-х годов, было по-теперешнему нормальным: назвать литературные факты и их героев своими именами, что и подготовит почву к обновлению и литературы, и науки о ней.
Казбек Шаззо это и делал: давал объективную оценку явлениям и именам, и после его вступлений как-то неловко было, даже невозможно «лить приторный елей» и замалчивать то, что просилось быть высказанным. Молодой ученый брал на себя эту смелость, зная высокую плату за нее и претерпевая все тернии на пути к истине.
Он продолжать писать доказательно, без злобы и яда, с уважением к автору ... Подлинный гуманитарий, подлинный ученый. Соединение двух редчайших сейчас понятий украшает его имя, делает известным и в адыгской, и в российской научной среде, у читателей Северного Кавказа, да и всей России.
Его мыслью и трудом, стараниями его молодых последователей на Северном Кавказе созданы адыгейское литературоведение, научные школы и направления.
***
Л. Бекизова
Литературные искания талантливого ученого-литературо-веда, профессора Казбека Шаззо ознаменовали на этапе 60 – 80-х годов новое качество развития национального литературоведения народов Северного Кавказа.
Историк и теоретик адыгских литератур Казбек Шаззо, несомненно, олицетворяет собой духовную высоту, на которую ориентируется сегодня национальное литературоведение и критика, в становлении которой он внес значительный вклад.
Фундаментальный труд Казбека Шаззо «Художественный конфликт и эволюция жанров в адыгских литературах» (Тбилиси, 1978), равно как и другие теоретически значимые его работы, послужили методологической базой в исследовании важных вопросов формирования развитой жанровой системы в младописьменных литературах. Опора на труды К. Шаззо позволила адыгским ученым выйти не только на новые рубежи, но и рассмотреть основополагающие вопросы родной литературы в контексте генетически родственных литератур, а также многонациональной литературы России и стран СНГ.
Весом вклад К. Шаззо и в живую литературную практику. Оригинальное, продуманное, острое слово критика Шаззо было замечено не только на родине. С первых же выступлений он заявил о себе как критик всероссийского масштаба, чьи наблюдения всегда подкреплены профессионально, знанием предмета. Вчитываясь в литературоведческие и критические статьи К. Шаззо ощущаешь широту охвата материала, диапазона его мысли, верность открытий и наблюдений. В этом смысле вершинное явление адыгских литератур К. Шаззо, заложившего теоретико-методологи-ческие основы изучения адыгских литератур как целостного явления, сопоставимо с вершиной, именуемой Гаджи Гамзатов.
Их объединяет любовь к отечественному слову, к художественной культуре народов Кавказа.
Без горячей любви к адыгам Казбек не стал бы инициатором возвращения на родину творчества Шабана Кубова. Книга произведений Ш. Кубова, составленная на основе архива писателя, вывезенная после его смерти из Америки, явилась по существу первой книгой из серии «возвращенная литература». Благодаря этому изданию литературный процесс предстал без купюр в более полном объеме.
В многожанровой и многоаспектной деятельности Казбека Шаззо необходимо выделить его работу в качестве Председателя специализированного Совета по защите диссертаций и подчеркнуть, что за все время ни одна диссертация не была возвращена ВАКом как несостоявшаяся.
Много энергии отдает Казбек подготовке научной смены. У него много талантливых учеников, написавших диссертации под его руководством.
Красивый внешне, блистательный умом, Казбек Шаззо является для меня подлинным воплощением чести и достоинства настоящего адыга с его мужеством и совестливостью. Пусть еще много лет сияет и сверкает всеми гранями вершина адыгской духовности – Казбек Шаззо!
***
А. Хакуашев
Слово о друге
В каждом народе, большом или малом, есть досточтимые люди, в которых наиболее ярко и емко воплощены его самые лучшие черты и качества. Таких немного, некоторые из них в повседневной жизни не особо заметны, не всегда они получают те почести, которые заслуживают, которых достойны. Для меня лично Человеком с большой буквы, великим адыгом, носителем его истинно национальных и превосходных черт, которыми мы все по праву гордимся, является мой друг и брат Казбек Шаззо.
Природа щедро одарила этого великолепного человека разносторонним талантом: в совершенстве владея двумя языками – родным и русским – он создал превосходнейшие научные труды и значительные художественные произведения, которые подняли на новый уровень развития как национальное литературоведение и критику, так и художественную литературу адыгов. В большом и малом он всегда принципиален и мужественен, открыто выражает и убедительно отстаивает свои взгляды, защищает и утверждает правду, хотя эта прямота не всегда нравится многим, создает ему самому определенные трудности.
Мы, его друзья, выражаем дань уважения и восхищения его мужской красоте, его простоте и доброте, чистоте и открытости его души. Всю сознательную жизнь, свой многолетний бескорыстный труд, свои энциклопедические знания он посвятил самому благородному делу – воспитанию и образованию подрастающего поколения. Очень значителен и до сих пор по достоинству не оценен его выдающийся вклад в подготовку научных кадров по филологии для вузов и научно-исследовательских учреждений северокавказского региона. Адыгская земля, которая породила такого великого сына, может и должна гордиться им, а я благодарю судьбу за то, что она свела меня с ним, и я давно дружу со славным сыном адыгского народа.
***
В. Тугов
Крупный ученый литературовед
К.Г. Шаззо, пожалуй, один из крупнейших литературоведов Северного Кавказа, труды которого получили широкое признание в стране. Для исследований ученого К.Г. Шаззо характерны глубокая теоретическая оснащенность, выверенность, внимательный учет всех аспектов изучаемого материала – и позитивного, и негативного, – аргументированность выводов. Литературоведческие интересы К.Г. Шаззо – самые глубинные, так сказать, корневые, а не периферийные, «удобные». Поэтому его труды всегда действенны и результативны – и в теоретическом, и в практическом планах. И в итоге – широкое цитирование К.Г. Шаззо всеми, кто исследует новописьменные литературы народов Северного Кавказа, проблемы их истории и теории. К книгам К.Г. Шаззо обращаются специалисты разных областей знания – фольклористы, этнографы, литературоведы, культурологи, ибо в них – ответы на многие вопросы современной науки.
Признанный ученый К.Г. Шаззо воспитал множество молодых специалистов, успешно продолжающих дело учителя.
«Головной журавль» северокавказского литературоведения, К.Г. Шаззо в расцвете творческих сил и ему по плечу покорение самых крутых вершин науки. В этом ни у кого нет сомнения. Удачи тебе, наш большой брат!
***
Х. Баков
Слово о коллеге
Казбек Гиссович Шаззо занял одно из ведущих мест в современном литературоведении. Его отличает плодовитость и широкий диапазон научных интересов. Труды крупного ученого цитируют филологи в Дагестане, Грузии, республиках Северного Кавказа.
К.Г. Шаззо – интеллигент и в науке, и в жизни. Когда он выступает с трибуны конференций, симпозиумов или профессорской кафедры, можно быть уверенным, что он скажет нужное, художественное слово в нужном месте. Если ты с ним в дружбе, то дружба будет «круглосуточной» и бескорыстной. Он имеет все степени и звания, присваиваемые в науке и просвещении, но К.Г. Шаззо никогда их не демонстрирует, не считает их погонами.
Еще одно важное качество его характера – открытость, стремление помочь тем, кто нуждается в этом. В нем сочетаются европейская образованность и адыгская этикетность. Внушительный в науке и жизни, открытый и добрый, тонко понимающий юмор, Казбек Шаззо является прекрасным собеседником.
Казбек Шаззо – заметное явление в культуре Кавказа. Это не надо доказывать. Монографии, статьи, учебники К. Шаззо воплощены в практику высшей и средней школы.
Я желаю ему много лет творчески богатой и счастливой жизни. Дружба и сотрудничество с ним будут полезны многим почитателям его таланта: студентам, аспирантам, ученым, писателям, художникам слова.
***
Х. Блягоз
Художник слова схож с держателем огня. Его творчество – это костер: чем больше талант, тем больше виден огонь, поддерживаемый им. Никакие ветры, снега и дожди не могут загасить этого пламени. Действительно, крови Казбек Гиссович Шаззо – удивительный человек. Плоть от плоти, кровь от крови своего народа, он всеми своими помыслами, всей жизнью служит Адыгее, и тот факт, что у него много друзей, очень красноречив. Значит, он нужен людям, он дорог им.
Строгая правдивость в отображении жизни и характера адыгейского народа составляет важнейшую особенность творчества Казбека Шаззо. Чтобы знать так свой народ, его прошлое и настоящее, его духовный мир, чтобы видеть его путь среди других народов – надо было свою жизнь связать с жизнью своего народа, вместе с ним пройти через все испытания, тревоги, радость побед, гордость достигнутым.
Казбек Шаззо не только писатель, литературовед, переводчик, литературный критик, но и крупный ученый, которого хорошо знают не только в Адыгее и на Северном Кавказе, но и за их пределами.
Но самое важное, он еще и мудрый учитель, который своим примером приучает молодежь к интеллектуальной культуре, к дисциплине ума, закладывает надежный фундамент для формирования будущей научной элиты Республики Адыгея.
***
Т. Степанова
«Птенцы гнезда Шаззова ...»
Уникальность человеческой, творческой, научной биографии нашего выдающегося юбиляра несомненны. Об этом будет много сказано и написано всеми. Но кроме этого каждый пишущий сегодня о Казбеке Шаззо готов состязаться с другими по поводу места и роли этой личности в судьбе любого из нас.
Я узнала этого человека лет пятьдесят тому назад семилетней девочкой, тогда, когда он, выпускник аульской школы, поступивший на первый курс Адыгейского пединститута, раз и навсегда, до конца ее жизни, стал любимым учеником моей мамы, Анны Артемьевны Степановой. Многое связано и для меня с этим человеком – учителем, руководителем, старшим товарищем. Рамки данной публикации, к сожалению, не позволяют вдаваться в подробности.
Коснусь лишь одной линии этой судьбы. Если не ошибаюсь, К.Г. Шаззо стал первым адыгом, защитившим кандидатскую диссертацию в Москве в далекие 1960-е. Это произошло в головном ВУЗе – МГПИ им. Ленина. С тех пор этот человек легко и полноправно вошел в советское, а ныне российское пространство литературоведческой науки на самом высшем ее уровне. Это известно всем. Но я хочу обратить внимание на другое. С легкой руки Казбека Шаззо на кафедре советской литературы МГПИ в дальнейшем один за другим, начиная с конца 1970-х годов, пройдут аспирантуру и защитят кандидатские диссертации его ученики – Замира Аутлева, Лариса Чучвага, Кирилл Анкудинов... Одной из первых в этот ряду была и я. Благодаря истинному таланту, научной широте, контактности и коммуникабельности, открытости души Казбека Шаззо перед нами были открыты все двери. Крупнейшие литературоведы МГПИ того периода – профессора С.И. Шешуков, Б.И. Пуришев, И.С. Клабуновский, А.Н. Терновский, В.П. Друзин, из более молодого поколения – В.В. Агеносов, как мне кажется, перенесли и на нас уважение, доверие и симпатию к Казбеку Шаззо. Все это ощущают на себе многие и многие начинающие (и уже не начинающие) ученые не только Адыгеи, но и всего Южного федерального округа, начиная от Кубани и Карачаево-Черкесии и заканчивая Доном и Калмыкией, для кого К. Шаззо является научным руководителем, официальным оппонентом и многим-многим другим ... А Степан Иванович Шешуков, в течение многих лет руководивший кафедрой советской литературы и диссертационным советом по литературе в МГПИ, при встрече всегда интересовался тем, каковы научные успехи «этого красивого кавказца Казбека Шаззо».
***
К. Паранук
Слово об учителе
Казбек Шаззо – безусловно, один из самых выдающихся ученых в филологической науке Северного Кавказа. Его имя известно далеко за пределами региона, сегодня практически не защищается ни одна диссертация по литературе народов РФ без ссылок на его имя. Он – личность незаурядная, обладает многогранным талантом глубокого вдумчивого ученого-исследователя и одновременно самобытным художественным дарованием.
Вообще он принадлежит к той редкой и счастливой категории людей, в которых, выражаясь словами шекспировского героя, «разум и чувства так отрадно слиты». Лучшее тому свидетельство – его научные труды, представляющие собой синтез безупречной логики, строгой научной выверенное и яркой образности, метафоричности языка. Такое удивительное сочетание обусловливает тот особый, неповторимый стиль, по которому легко узнаются работы К. Шаззо. Еще одна характерная особенность манеры его письма – это нерасторжимое единство глубоких культурологических рефлексий с безупречным анализом поэтики художественного текста.
За десятилетия плодотворного труда на ниве науки выдающийся ученый, профессор, академик РАЕН Казбек Шаззо создал свою школу, сформировал целое направление в северокавказской литературе и выпестовал плеяду молодых ученых своего профиля. Сегодня для многих своих учеников Казбек Гиссович является Учителем в самом высоком и всеобъемлющем смысле этого слова.
Рожденный под знаком Водолея, Казбек Шаззо удивительно добр и великодушен в своих чисто человеческих проявлениях и щедро делится знаниями, талантом с коллегами, аспирантами, студентами. Он, без сомнения, олицетворение творческой натуры, неутомимого труженика, без устали прорывающегося «через тернии – к звездам» и тем самым расширяющего спектр возможностей и достижений национального литературоведения.
И немного от автора. Таким образом, очевидным является то, что восторженные возгласы коллег о профессиональной деятельности нашего героя неизменно сопровождаются не менее насыщенным (и оттого не менее искренним) восторгом по поводу его человеческих качеств, что побуждает нас в рамках подобной логики далее обратиться к этой грани столь многогранной (простите за тавтологию) личности. Итак…
А КАКОЙ ОН ЧЕЛОВЕК?
Общеизвестна многократно проверенная многовековым человеческим опытом восточная мудрость: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Попробуем воспользоваться этим вечным советом в заранее обреченной на неудачу попытке освещения личностных, человеческих качеств нашего героя. Никакие другие слова не смогут охарактеризовать его лучше, чем его собственное отношение к окружающим его людям – отношение, действительная человечность которого подтверждается для находящихся рядом с ним людей изо дня в день (ежечасно, ежеминутно, ежемгновенно): «…многие другие живут в сознании как близкие товарищи, умом и душой которых я дорожу, которые подарили мне не один час радости – это Хамзет Панеш, Казбек Мамий, Шамсудин Хут, Руслан Мамий, Джебраил Мекулов, и, конечно, коллеги мои, с которыми связала меня работа в университете, о которых мог бы рассказать многое, радостное и трудное; чего только не стоит один Учужук Панеш, друг, брат, человек истинно природного ума, талантливый руководитель; или Магомет Кунижев, спокойный, верный, глубокий в думах своих, последовательный и ответственный в поступках; с чувством хорошей и открыто верной дружбы думаю о тех годах, которые сблизили меня с простым тружеником, водителем, ныне хозяином небольшого пищеблока Нурдином Мельгошем, который часто резок, но справедлив и нередко бывает по-детски незащищен; в дни, когда умирала мать моя, мы на его машине (у меня своей не было) ездили по всему краю, чтобы к вечеру доставить нужное лекарство; много искренних и добрых слов я услышал от его незабвенной матери, его братьев, сестер; в ностальгическую даль уносит время лица и голоса школьных друзей, таких ярких, умных, солидных и серьезных по слову своему, как Руслан Хуажев, Минхан Гонежук (мы Минкой ее звали), Мира Кат (великая математичка), Тляшок Рамазан, они не раз дарили мне душу свою и время, чтобы мне обрести себя; никто из них богато не жил, почти все из вдовьего дома, но все удивительно были щедры, отзывчивы; жизнь их сложилась по-разному, кто выучился в врача, инженера, педагога, а кто и не смог закончить вуз (просто не повезло), но все вышли в достойные люди, никто из них ни в тюрьме не сидел, ни детей чужих не обидел, на чужое не позарился». И вот, в этих добрых словах нашего героя – вся его человеческая сущность, не нуждающаяся в излишних подробностях-описаниях.
А теперь – многовыразительная, разноголосая и разнообразная «обратная реакция».
СЛОВО – ДРУЗЬЯМ
***
М. Кунижев
Требует постоянного увеличения и умножения уже сделанного, – такова длинная и широкая дорога, по которой он движется. Движется по нынешний день, достигнув всего того, чего достиг на сегодня – имея немалые возможности для исполнения всего взваленного на него, ему удается претворять в жизнь значительные проекты, находя при этом решение значимых для нашей науки задач.
Эта дорога (что очевидно) не являлась дорогой простой, легкодоступной и короткой. Так, удивительно углубление в знания и науку человека, который, появившись на свет в узкой кроватке адыгейской рабочей семьи, стартовал всего лишь в школе родного маленького аула.
Как бы ни казались мои слова преувеличением, все равно здесь я промолчать об этом не могу – с Казбеком Шаззо это произошло. Причем если я говорю «произошло», я не имею в виду, что это произошло само по себе – сюда Казбек должен был вложить весь свой ум, жизненный опыт, знания и навыки. Если бы не он сам, ничего бы достойного из всего этого начинания не вышло.
Вот таким образом я впервые с Казбеком встретился и начал работать; начали мы с того, что пытались продуктивно связывать его знания с литературой. Убеждение, которое он мне привил, когда я увидел у него эту добрую привычку состоит в следующем. Дело его рук, деятельность, которой он занимается (здесь в первую очередь – наука), то, что пишет, – всему этому он уделяет огромное внимание, стараясь развить и продвинуть результаты каждой из подобных работ, придавая им соответствующее значение.
В связи с этим я хочу прояснить еще одну из особенностей характера Казбека: он хочет, чтобы то хорошее, что с ним произошло, произошло и со всеми остальными! Всем, кому нужна его помощь, с радостью поможет, их дело должно немедленно продвинуться!
Это человек, обладающий таким щедрым сердцем, смотрящий далеко вперед, беспокоящийся о своем народе, никоим образом не относящийся к людям, которые заботятся только о себе.
Вот таким образом он начал путь по этой широкой дороге, и таким образом получилось так, что ко всему тому грандиозному, что он уже сделал, в будущем добавится еще нечто большее. В тот и состоят и корень, и польза всего того, что он совершил и совершит. Нельзя этого достойно не оценить.
Есть люди, которые любят показную чрезмерную похвалу, с удовольствием тратят время на хвалебные в свой адрес речи, стремятся слышать доказательства своего величия, касающиеся или не касающиеся их реальной работы; услышь они подобное, – и ничего больше им не надо. В подобных речах никоим образом не нуждается Казбек Шаззо. Зачем это нужно человеку, который живет с умом, пишет, не переставая, человеку, который делает действительно нужное дело, работая с пользой?
Вот так, будучи энергичным, охваченным своими думами и размышлениями, видя стоящие перед ним сложные задачи и с удовольствием их реализуя, проводит Казбек Шаззо время своего жизненного пути. Его силы, его знания на сегодня неисчерпаемы, и долго еще он будет отдавать себя нашей науке, нашей литературе и нашей культуре.
Юбилей Казбека Шаззо можно оценить ценой всего им совершенного, прожитой им жизни, пройденными им путями, сделанными им делами, рожденными и написанными им мыслями и думами, и себя я отношу к категории людей, знающих все эти подробности.
Действительно, из-за того, что сделано Казбеком слишком много, а в день юбилей говорить о делах не очень уместно, но что поделаешь: очень даже вовремя! Это его праздник!
Исходя из этого, касающееся-некасающееся юбилея, хочу сказать многое о Казбеке Шаззо, лежащее у меня на сердце, собираюсь заняться этим, начать и закончить.
Но перед этим вот о чем я думаю: многое мы говорим о том, что работаем на адыгский народ, о своих делах для него, о своих трудах, о своих знаниях, о своих стремлениях, – что все это в первую очередь должно быть посвящено своему народу. Но, говоря так, даже если мы этого не делаем, подразумеваем, что мы, адыги, живя, должны жить ради адыгов, ради нашего народа, который, как мы говорим, мы любим.
То, что так обернулось дело этого юбилея, значение многих юбилеев хоть оправдается, хоть не оправдается, потому, что никогда не было связано с тем, как это происходит или произошло. Но, на мой взгляд, как бы то ни было, юбилей Казбека – это разговор особый. По этому поводу вот что хочу сказать: то, почему мы отмечаем юбилей Казбека Шаззо – это не только посвящение прожитым им годам. Мы хотим и собираемся вести речь не только о его годах. Если смотреть с этой стороны, мы собираемся, по правде говоря, учитывая этот жизненный путь, эту судьбу, людям показать целиком богатство его личности, имущество его ума, плодородие его добрых дел – во всем этом увидим сделанное им добро.
Все, что сделал Казбек Шаззо, все, что он посвятил своему народу, его добрые дела, по правде говоря, сложно все перечислить и упомянуть.
Относительно любого человека есть одна правда: каждый обходится своими силами, своим умом, своим сознанием, довольствуется, распоряжается собственными возможностями, двигается по отпущенному ему жизненному пути. Действительно счастливый человек с момента начала своей жизни без каких бы то ни было ошибок находит эту дорогу, напрямую отправляется по ней, стремясь к избранной цели, вне зависимости от того, легок этот путь или труден. Если эта дорога в течение всей человеческой жизни вовремя не будет найдена, немало появится трудностей и тягот – одна несостоявшаяся надежда будет сменять другую, и все потому, что сам человек толком не знает, чего хочет и к чему стремится. Таким образом будет напрасно потеряно много времени.
Эти сопутствующие рассуждения были неосознанно порождены в моей голове при мыслях о жизненном и творческом пути Казбека Шаззо. Причина, основание тому очевидны и бесспорны. Не теряя напрасно времени, он прямиком отправился на дорогу, выбор которой был обусловлен его творческими возможностями, умственными способностями и желанием. Тот путь, который он избрал, как бы то ни было, путь основательный, сложный и многогранный. Это – литература. Все грани литературы взаимосвязаны и взаимообусловлены.
Перед тем, как становиться на этот непростой путь, делать первый шаг, необходимо было иметь некий отправной, исходный пункт. Этим первым, начальным делом, с которого Казбек Шаззо начал свой путь, найденным для него Богом, поставленным прямо перед ним, явившимся достойным делом «для настоящих мужчин», расцениваемым как деяние ради адыгов, было поднятие вопроса о извечно существовавшем ауле Казанукай, ныне затопленном.
***
Р. Мамий
Часто общаюсь с Казбеком Шаззо. Мы как-то не приучены говорить друг другу банальности и громкие слова. При встречах чаще всего вспоминаем находившиеся по соседству и, к сожалению, уже не существующие родные аулы, милую сердцу каждого из нас речку Псекупс, былые леса на обеих ее берегах, послевоенное трудное и босоногое детство … И обязательно заходит разговор о литературе. Она вошла в его плоть и кровь, он живет и дышит ею.
Он очень ценит давно завязанную дружбу с крупными деятелями науки, культуры, искусства: учеными Г. Гамзатовым, Г. Цицишвили, Н. Джусойты, В. Дементьевым, писателями С. Михалковым, А. Кешоковым, Ю. Бондаревым, Г. Баклановым и другими. Он бережно хранит трогательные письма знаменитого Кайсына Кулиева, от которых для Казбека Гиссовича до сих пор исходит тепло как от старшего брата.
Аналитический ум, острое мышление, удивительная работоспособность и большой объем научной информации, который он умеет хранить в своей памяти, позволяют ему быстро аккумулировать в себе современные прогрессивные идеи, сформулировать выводы, имеющие иногда методологическое значение в области истории и теории новописьменных литератур.
Самому К.Г. Шаззо эти годы (70 – 80-е) и эти работы давались нелегко и непросто. Дело в том, что, анализируя качественные накопления в адыгейской литературе в целом и в творчестве отдельных писателей, он стремился не уходить от острых проблем и трудностей роста литературы, от серьезных недостатков, связанных и с идеологическими издержками. Его постоянно сопровождали поиск, сомнения, удачи и потери, иногда кидался в крайности, которые в тогдашних условиях бывали столь необходимы, иной раз более необходимы для выяснения истины, нежели какой-то золотой середины. Суждения и оценки его были острыми и полемичными, они иногда расходились с существующим официальным или чьим-то авторитетным мнением, что вызывало неудовольствие и становилось предметом разбирательств на собраниях, которые кончались соответствующими внушениями.
К.Г. Шаззо последнего десятилетия – это тот же энергичный, творчески насыщенный, неутомимый исследователь, у которого забот не убавилось, только они стали крупнее и сложнее. Главным итогом своей работы он считает создание в АРИГИ «Истории адыгейской литературы». Благодаря его усилиям проблема эта после многократных попыток сдвинулась с места. Как руководитель авторского коллектива и как главный редактор он сумел свести воедино идею и концепцию этого крупного научного проекта, сформулировать новые методические подходы для его реализации.
Есть у академика Шаззо и свои личные творческие мечты и планы. Сейчас он осмысливает движение нашей национальной культуры за последнее столетие. Для этого изучен большой пласт различной литературы, подготовлен хороший задел. Но, как всегда, не хватает времени. Резонно поставить такой вопрос: а не слишком ли растворяет известный ученый себя, свой опыт, знания, еще не высказанные мысли в своих учениках, не растрачивает ли свой огромный научный, интеллектуальный потенциал? Трудно ответить на этот вопрос. Сам он не мыслит иной творческой жизни. Все, что делает, и по службе, и по дружбе, и по своей широкой, безотказной натуре, стремлению постоянно помогать кому-то – сегодня все это стиль его работы, его образ жизни, его здоровое, сильное духовное состояние. И можно только порадоваться, что в такой прекрасной творческой форме Казбек Гиссович встречает свое семидесятилетие. И пожелать ему добра и удачи на многие-многие годы.
***
У. Панеш
Мой друг Казбек, рожденный под знаком Водолея…
Уроженец небольшого аула Казанукай, Казбек Шаззо вошел в число ярких представителей многонациональной отечественной литературы. Он часто уезжал, подолгу жил вне малой Родины – учился в Москве, работал в Санкт-Петербурге, много времени проводил в Тбилиси, Краснодаре, Нальчике. Но всегда возвращался в Адыгею, потому что его жизнь, его творчество были связаны прежде всего с родным местом. Его мысли, образы, персонажи его произведений также могли родиться только тогда, когда он помещал их в родные места. Но этого было достаточно, чтобы представить настоящие страсти и весь механизм человеческих взаимоотношений. И это удел настоящего мастера. Казбек это всегда понимал. Главное для писателя, утверждал он всегда, изображать художественно правдиво, со знанием дела.
Читатель сразу заметил появление Казбека Шаззо в критике и затем пристально следил за ходом его творчества. И это знак признания! Он же сам старался быть честным. И это было непросто, непросто было тогда, в эпоху крайне политизированного общества. Впрочем, непросто и сегодня, потому что художника всегда подстерегают соблазны. И порой сильные!
Он сделал немало. Сотни статей, десятки созданных книг. Под его руководством написаны кандидатские, докторские диссертации. Успешно работает сформированная им научная школа. Давно является председателем Ученого совета по защите докторских диссертаций. Словом, есть заслуги, весомые, основательные. Отметим и то, что Шаззо Казбек не обойден вниманием. Есть справедливое признание, в том числе и власти, есть и заслуженные награды. Но главное, что годы и бремя славы не вытравило в его душе творческого поиска. Он сохранил настоящий слух, способный услышать, оценить светлые и чистые песни, он сохранил всепоглощающую нежность к поэзии, он сохранил чувство вдохновения и желание жить и творить.
Он человек непростой, и жизнь его складывалась также непросто. Трудное детство, сложный характер, крушение первой семьи, которое было воспринято как личное поражение – на этом фоне нередко обостряется чувство врожденной ранимости. Но разочарования и неурядицы не озлобили его, не сделали добровольным изгнанником. После неурядиц он всегда идет к людям, к работе. Именно здесь он ищет вдохновения. И всегда находит его. Чувство замкнутости отступает быстро. Он становится улыбчивым и щедрым, открытым и доверчивым, ясным и обаятельным. От него в такие минуты идет большая сила, добрый свет и энергия, заражающая всех вокруг.
Дорогой друг! Ты давно выбрал свой жизненный путь, ты давно определил свой облик птицы счастья. Но я хорошо понимаю и то, что ты не из тех, кто думает, что поймал в свои сети эту виртуальную птицу мечты. Но такая честная трактовка тайны реальности не вызвала чувства уныния и тоски. И это знак настоящего, философского понимания сути бытия. Свободное и широкое мышление помогло тебе выразить лучшие движения души. Ты смог реализовать себя как личность. И это большая удача!
Я счастлив, Казбек, что судьба так устроила, что я, пусть в небольшой степени, оказался причастным к тебе, к твоей жизни, к твоему творчеству. Спасибо тебе за радость общения, спасибо за чувство дружбы!
***
Х. Тлепцерше
Событий, которые произошли с Казбеком Шаззо, намного больше, чем того, чего с ним не случилось: будучи молодым он стал кандидатом филологических наук, чуть позже – доктором в той же науке, преподает профессором в Адыгейском государственном педагогическом институте, входит в Союз писателей СССР, на сегодняшний день он является ведущим на Северном Кавказе литературоведом и критиком, опубликовал немало статей, написал много книг. Сделано совсем немало, если говорить всего об одном человеке …
Но человеческий разум имеет одну характерную особенность: до некоторых пор он увлеченно вникает в науку, с радостью пополняет свой запас знаний, приобретает житейский опыт, однако если деревянную миску все время наполнять, рано или поздно она все-таки пополнится, – наступает момент, когда все содержимое начинает выливаться. Еще легче, еще стремительнее. Наступает время, когда необходимо делиться с окружающими накопленными богатствами. К тому же, если корни этих богатств кроятся в народной мудрости, совести, мужестве и искусности. К тому же если надо научить окружающих мудрости, смекалке, таланту, совести, мужеству этого народа. К тому же если бы достижений этого народа хватило многим таким как ты … К примеру, в чем состоит смысл адыгейской литературы? Кто разберется в поэтике адыгской прозы, поэзии, драматургии? Где находятся книги, посвященные творчеству Керашева, Хаткова, Паранука, Евтыха, Тлюстена, Ашинова, Кошубаева и других? Кто классифицирует адыгские рассказы, очерчивает состояние драматургии, благодаря своим заслугам и успехам лидирует в адыгской критике?
Как бы там ни было, не обращая внимания на обиды, ставя во главу угла свое дело и стремясь к тому, чтобы его закончить, весьма увлекающийся человек К. Шаззо. Если затеял – не остановится, не завершив. Как бы ни было сложно. Это касается не только К. Шаззо – это должно быть преобладающей чертой характера любой (писателя, научного работника, хозяйственного руководителя) личности. Тот, кто не видит цели, тот, в ком нет ясного намерения особо не сумеет ничего достичь – это касается кого угодно. Это означает, что нужно постоянно оглядываться, – мы имеем в виду, что нельзя сидеть спокойно, имея незаконченное дело. Когда бы ты к нему не зашел, – Казбек всегда работает. С радостью поздоровается с тобой, встретит тебя, примет и угостит, с удовольствием поговорит о литературе, но как только ты уйдешь, тут же сядет обратно за свой стол.
Не могу сказать, что это происходит бесконечно – большую часть дневного времени он проводит в пединституте, часто встречается с читателями, занимается делами нашей литературы, вопросами ее развития. Встретишь его и в писательской организации, и в книжном издательстве, и в газетах, и на радио. Не забывает и своих друзей. Нет ничего, чего не сделал бы ради них «упрямо» и если это в его силах: если несколько дней не видит тебя, забеспокоится, позвонит по телефону, спросит или навестит. Любит встречи и общение с людьми. Не просто ради приличия – это потребность его души и его сердца, присущая его характеру, особенность его стиля жизни. Если он находится в институте, собирает друзей, с которыми хочет пообщаться, за своим письменным столом, а листы чистые, словно нетронутое поле, с нетерпением ожидают его…
***
С. Панеш
Счастье, когда ты нужен
Да, со своим материнским молоком Дах передала Казбеку и свой характер, и свою сердечность, и свою человечность. Казбек, будучи открытым и человечным, всегда будет делать, все, что в его силах, для тех, кто в этом нуждается. Никогда не забуду, как когда я написал свой первый рассказ, он радовался за меня так, словно это произошло с ним самим. Когда вышла моя первая повесть под названием «Испытание», чего он только не делал. Написал на эту повесть рецензию, отправил в выходящую в Москве газету «Литературная Россия», хотел, чтобы я стал известен не только в Адыгее, но и во всей России, задействовал в этом деле и выходящие на адыгейском газеты. Организовал на основе повести постановку, с участием наших ведущих артистов, которая была осуществлена на адыгейском радио. Далее, не успокоившись сделанным, когда дошло дело до моего вхождения в Союз писателей СССР, организовал публикацию повести на русском языке. Все это и способствовало тому, что меня приняли в Союз.
Казбек был не только моим другом, он был большим другом и двух моих сыновей – Хамида и Руслана. Где бы они его ни видели, сразу радостно кидались к нему со словами «дядя Казбек»; и хотя подобное обращение не в адыгских правилах, но дети, выросшие в городе, не могли не позаимствовать речевые традиции народа, рядом с которым находились. Они всегда были для Казбека словно родные, он протягивал им руку так, что могло показаться, что они дети его ближайшего родственника. Когда в какой-то момент у обоих сыновей возникли кое-какие трудности с учебой (оба они учились в Москве), он приложил много сил к разрешению всех вопросов.
Если начинать перечислять все подобные добрые дела, которые были сделаны Казбеком для нашей семьи, то это займет много места и времени. Казбек своими словами и делами, своей поддержкой был с нами не только тогда, когда в нашей семье случалась радость (когда женились сыновья), причем был более чем нашим другом, он всегда был моим ближайшим родственником, моим братом. Это я почувствовал, когда в нашей семье случилась беда – когда мой старший сын погиб в автокатастрофе. Он переживал едва ли не больше меня, было явно заметно, насколько тяжело далась ему эта трагедия. Его поддержка была во всем – и словами, и делами. Я искренне надеюсь и верю, что во всем этом не было никакого притворства. Что ни говори, Казбеку притворство чуждо, он никогда не будет унижаться, угождать, не будет стелиться шелком. Он предпочитает прямоту, правду, искренность и откровенность.
Найдется и тот, кто скажет: конечно, друг будет к тебе добр, друг будет делать для тебя все, что может, – таким же и должен быть друг. И в этом есть правда, но друзья бывают разные. Есть такие, которые на словах способны на многое, а когда доходит до конкретного дела, сразу прячутся по углам. В моей ситуации все не так. Причем я не один, кому помогла человечность Казбека, кому пришла на помощь его сердечность, кого он всеми своими силами поддержал в трудную минуту. Каждый из них это осознает и помнит, их всех по одному я называть не буду, но имя одного из них, того, кого уже нет с нами, я вспомню. Это был поэт Нурбий Багов. Он не мог забыть всего того, что сделал для него Казбек Шаззо, с воодушевлением, с явной благодарностью постоянно об этом рассказывал.
Итак, может показаться, что я незаслуженно награждаю Казбека столькими добрыми словами лишь оттого, что мы с ним уроженцы одного аула, оттого, что мы с ним друзья или потому, что шестидесятилетнего юбиляра положено хвалить, – если такое представляется, то я прямо поясняю: я сам не люблю лицемерие и притворство; не в моих правилах незаслуженно восхвалять кого бы то ни было. Но упоминать о том, чего человек действительно достиг, – в этом я не вижу ничего плохого.
Хотя Казбек Шаззо в сравнении с нами намного моложе, хотя он состоял в нашей дружеской компании как настоящий друг, сверстник-ровесник, хотя мы, будучи в более молодом возрасте, и ели-пили вместе, несмотря на все это он никогда не забывает о том, что мы старше, – несмотря на все это никогда я не замечал с его стороны каких-либо перегибов, безрассудства или непочтения, он находится среди нас, уважительно относясь к нам. Казбека я воспринимаю не просто как друга, я его считаю своим младшим братом. И он сам живет, не забывая соблюдать все то, что положено соблюдать по отношению к старшим, помня и отдавая должное всем адыгским обычаям-традициям. Когда мы состояли в одной юношеской компании и, в сопровождении Казбека попадали в ресторан, он не давал нам засунуть руки в свои карманы. С тех пор и повелось, не раз, не два, когда мы посещали ресторан то ли по поводу выхода книги, то ли по другому поводу, у меня в такие моменты было намерение угостить всех. Однако когда дело доходило до того, чтобы расплатиться за все, что мы съели и выпили, оказывалось, что тайком и втихую все уже оплачено Казбеком. С тех пор наибольшее значение я придаю не деньгам, а уважению. Есть люди, которые если что-то для тебя сделают, долго потом говорят об этом, превознося и восхваляя свою заслугу. У Казбека нет такой привычки.
Мне хотелось бы, Казбек, чтобы все доброе, что у меня есть на душе по отношению к тебе, чтобы все это обрушилось на тебя. В человеческой жизни самое дорогое и важное, – это здоровье. Так вот чтобы твое здоровье было таким же крепким, как самая крепкая сталь, чтобы ты был таким же долговечным, как кавказские горы, чтобы всегда тебя омывали волны счастья, чтобы и ты, и твоя жена избежали слез, чтобы блестели в ваших глазах лишь слезы радости и счастья.
***
Н. Шишхова
Я вижу его таким
Казбек Гиссович Шаззо относится к числу тех ученых, юбилей которых можно легко утопить в количестве их заслуг, прославлять которых не очень трудно, оставаясь вполне искренним, ибо они всегда на виду. Однако своеобразие его человеческого и творческого облика, по-видимому, в главном определяется тем, что он принадлежит к той интеллигенции, которую по праву можно назвать народной, вышедшей из самой глубины жизни. Он обладает счастливой способностью понимать, как эта народная стихия растила, кормила и оплодотворяла национальные основы нашей жизни. Поэтому его книги и статьи по литературе наполнены не только теоретическими рассуждениями о сюжете, конфликте, реализме, но и всепоглощающей идеей народности.
К.Г. Шаззо прочитал колоссальное количество книг. Кажется, что он старался перелопатить все, что было создано в литературоведении. Он с одинаковой свободой владеет материалом как национальной, так и русской литературы, превосходно разбирается во всех нюансах обоих языков и в стилистических особенностях обеих культур. Это одна из важнейших причин, по которой труды ученого становятся этапными и новаторскими для национального литературоведения.
Мне хочется сказать о том, что меня до сегодняшнего дня поражает в личности Казбека Гиссовича (а мы работаем на одной кафедре больше тридцати лет), кажется необыкновенно важным и знаменательным. У него всегда, в любой ситуации, в любом общении существует некоторое, его личное «внутреннее» пространство, за которое он ни перед кем не обязан отвечать, за которое он никого не пускает. Именно это выражение своего пространства делает человеческий облик К.Г. Шаззо неповторимым и уникальным. На мой взгляд, существование этого особого пространства чувствуют все, кто с ним соприкасается.
Когда я беседую с Казбеком Гиссовичем, наблюдаю за его отношениями с коллегами, читаю его труды, то неизменно вспоминаются слова Бориса Пастернака: «Во всем хочется дойти / До самой сути. / В работе, в поисках пути, / В сердечной смуте. / До сущности прошедших дней, / До их причины, / До самых до корней, / До сердцевины».
***
Н. Чуяко
Каков же он в быту, в жизни, вне науки и критики?
Казбек Гиссович – человек добрый, общительный, уважительный, легко ранимый. Очень любит слушать старинные адыгейские песни и сам их поет. Любит домашний уют, передачи о животных и республиканского телевидения. А еще он человек очень эмоциональный. Может смеяться, грустить и веселиться. Ходит в гости и сам очень гостеприимен.
***
А в итоге нашего рассказа от третьего лица – собственные размышления героя о себе и о своем предназначении, о своей жизни и о ее смысле: «… жалею о чем?; о потерянном времени; Евтых не раз говаривал мне (разумеется, не только мне), что много мы в молодые лета теряем времени; как-то мы с ним и с Магометом Кунижевым, Учужуком Панешем, другими университетскими товарищами поехали в Темнолесскую; Аскер хотел там присмотреть домик для оставшейся жизни, а природа там – ничего подобного не приходилось видеть; всю дорогу Магомет жаловался, что ему уже 65 лет, что как-то что-то уже не выходит; приехали; до означенного дома надо было идти пешим ходом, основная группа ушла вперед, мы с Аскером поотстали; вдруг он остановился, поставил на траву авоську, которую он не выпускал из рук всю дорогу, туда и обратно; прикурил трубку и говорит: надо же такую красоту испортить свинячьим отродьем; в самом деле на улицах было свиней больше, чем всего другого; помолчав, говорит: а Магомету нельзя жаловаться, ведь ему всего 65, он такой молодой, сколько можно еще хороших дел сотворить; часто я думаю об этих словах, больно за бесцельно прожитые часы, дни, которые складываются в года, года, года; сам Аскер не дописал двух последних своих повестей – «Разбитое сердце», «Я кенгуру» – исповедь самой высокой и яркой художественной пробы; а написал он ведь немало и уровня мирового; не менее, чем, скажем, Фолкнер, имя которого мне всегда приходит на ум, когда думаю о Евтыхе; преувеличений здесь нет; а по знанию языка, имею в виду и родного, и русского, трудно найти равного ему из национальных писателей; самое любимое занятие, говорил он, читать словари, особенно Даля, и второе – править свой собственный текст; прожил он 85, а все равно времени не хватило, чтобы написать все задуманное; мы тратим много времени на пустое дело – собрания, вечеринки, необязательные поездки; больно осознавать, что главное твое, может быть, и упущено, не встретилось оно на пути твоем, или сам его не смог распознать; но, и обнаружив, понадеялся, что еще не вечер, что еще есть завтра; успеется, сделается; нет, не успевается обычно, значит, и не делается; день рождает день («мафэм мафэ къелъфы»), говорила мать моя, конечно, со слов мудрых стариков, но и сама жила в этом осознании времени – день упустишь, год потеряешь; в этом смысле она говорила нам – вовремя прополоть огород, вовремя убрать выращенное, вовремя заготовить дров на зиму; но «день рождает день» имеет и громадный философский смысл – ленивый надеется на завтра, а знающий цену времени человек сегодня уже делает то, что нужно делать завтра, а завтра – то, что задумано на послезавтра; спасибо Аллаху и отцу моему с матерью, что подарили белый свет на долгие года, которые я проживаю уже 70 лет, если не в богатстве, то в здоровье и созерцании мира, прекраснее которого ничего нет; никогда не лежал в больнице, кроме гриппа и легкого насморка ничем не болел, не восприимчив к заразным болезням; но не думаю, что оправдал наказ Аллаха или надежды родителей, что из меня вот получится, так скажем, значительный человек; живу, врагов нет, я так думаю, но и друзей немного, это тоже правильно; работаю, но не в полную меру, мог бы сделать больше, гораздо больше, написал около десятка книг, их могло быть два; обычно ссылаются на неустроенный быт, мол, нет ни стула, ни стола, да дети на шее, когда же работать; как рассказывал, так работал Исхак Машбаш вначале, так всю недолгую, но объемную творческую жизнь работал Василий Шукшин, который лучшие свои книги написал на кухне московской двухкомнатной квартиры, где кроме него еще жило несколько человек; думаю о работе, которая стала полезной, нужной кому-то, а не о той, которая приносила не радость, а какие-то жалкие рубли; боже, сколько тысяч страниц я переложил с адыгейского на русский (это называется подстрочный перевод), чтобы заработать на хлеб; кандидатская степень достаточно не кормила (она была лучше, чем нынешняя), как сейчас, при демократах, не дает минимума нормальной жизни, профессорская должность; при советах зарплата месячная могла принести в дом 250 кг мяса; сейчас – от силы 50; разница есть?; но все же не хотел бы отката назад; хуже, чем тогда, но не хочу; сейчас об этом я могу открыто сказать, тогда – нет; вот о чем душа моя болит – о днях, неделях – а они складываются в года, – которые ушли безвозвратно, и никак не вернешь, ни завтра, ни послезавтра; никогда; в этом главная боль; но кто тебе виноват, коль ты сидел и не работал? вот, я и говорю, что виноваты мы сами, мы знаем, как долго ждать минуту, а проходят десятилетия, и как будто только что заметили – ушла жизнь и вместе с нею то задуманное, сокровенное, главное, единственное, к чему ты был призван природою, что было твоею долей в мире творчества; что было единственным берегом, к которому могла причалить небольшая твоя лодка из океана творения; боли, боли и боли в бесконечных ночных думах; радовался, когда бессонными ночами переводил «Отелло», «Короля Лира» для адыгского театра; какой могущественный у нас адыгейский язык, какие страсти можно в его словах выразить; но падал перед великим ниц, и не только потому, что он был великим, а потому что умел и работать, отдать себя, без остатка, творчеству; как бы там ни было, именно Шекспир подарил мне знание драмы, ее закономерностей и художественного величия; и думаю о своих недописанных (они сюжетно закончены, говорю об их идеях) двух романах, о других еще; надеясь опять на то, что будет еще завтра; на сегодня одно меня радует – завершена и издана трехтомная история адыгейской литературы. Во времени, в котором мне пришлось жить и как-то работать, мне доставляет глубокое удовлетворение, что имею отношение к возвращению Шабана Кубова к адыгскому читателю; что самое деятельное участие в этом приняли бывший директор Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований Джебраил Хаджибирамович Мекулов и его заместитель по науке Руслан Гилимович Мамий, которые организовали и общенародную конференцию по творчеству Кубова, и оплатили нашу с Саидой Кубовой поездку в США для возвращения архива писателя; в этой поездке я ближе познакомился с американским писателем адыгского, шапсугского происхождения Кадыром Натхо, роман которого «Отчужденные» мы привезли с собою, перевели с английского на русский и адыгейский языки и издали; привез я оттуда много стихов молодых поэтов адыгской диаспоры США, подготовил к печати и издал;
… что в жизни для меня главное? – люди, которые были на моем пути, которые, надеюсь, помнят обо мне добрым словом и просто человеческими моими поступками; а помню я многих и многое: не могу забыть великую Грузию – Грузию науки, культуры, литературы, вечерние подвалы Тбилиси, вино, запах жареного мяса, рисунки великого Пиросмани на стенах «Дарьяла»; не могу забыть великого Георгия Цицишвили, одного из самых справедливых и тонких в вопросах взаимоотношений людей, которых я знал когда-либо; немало хороших книг мною прочитано – тоже несравненная радость; были на моем пути женщины – близкие друзья и не очень, но все равно душа не сохранила ни обиды, ни зла тем более; семья моя небольшая, но ладная, супруга Шамсет, поэт, филолог, читает много, что и радует, и наша дочка Даночка; … о ней теперь все наши думы – о Даночке…».
Если рассуждать объективно, на протяжении практически всей половины прошлого века – в процессе перерождения и развития отечественной литературы (имеем в виду т.н. «обращение к человеку» 60-х гг.), Казбек Шаззо по сути являлся «глашатаем» национальной науки как на общероссийском, так и на международном уровне. Авторский голос неизменно оказывается голосом национальной совести, условно говоря, «динамиком»-усилителем прогрессивных идей народа, гармонично включающим в себя и политические, и социальные, и философские, и этические проблемы с постоянным вниманием к тяжелой судьбе родины, адыгов как народа. И потому в качестве заглавия данного издания было избрано сочетание «Человек эпохи».
А философски подводимые нашим героем в приведенном фрагменте некоторые жизненные итоги, в устах человека со столь неиссякаемыми творческими возможностями и со столь грандиозными творческими перспективами уверенно можно считать лишь итогами условными, промежуточными, стартовыми для всего дальнейшего. «… да поможет нам Бог…», – говорит в заключение он сам.
Вот и мы о том же:
«ДА ПОМОЖЕТ, ВАМ БОГ, ДОРОГОЙ НАШ КАЗБЕК ГИССОВИЧ!»
Опубл.:
Человек эпохи (к 70-летию Казбека Шаззо) / Авт-сост. Ф.Н.Хуако. - Майкоп: изд-во МГТУ, 2009. - 112 с.